Фантазм 1-2
Шрифт:
Все же окликнуть Джоди он не решился. Мало ли… Стоять у двери тоже было глупо, и Реджи пошел навстречу своей судьбе.
Итак, Реджи шел по коридору, и вдруг ему почудилось, что за углом кто-то стоит. Не Джоди и не Майк — они не стали бы там прятаться. Значит, эти неизвестные уже охотятся на него, на Реджи!..
«Да нет, это мне просто показалось», — возразил он себе, продолжая идти.
Стояли за углом в маленьком коридорчике, ведущем в соседнюю квартиру. Когда Реджи поравнялся с этим местом, ему навстречу шагнуло что-то большое. У Реджи потемнело в глазах… Когда способность
Она была знакома Реджи более чем хорошо: перед ним стояла соседка. Выглядела она несколько удивленной — но ничего особенного и подозрительного в ней не оказалось.
Реджи шумно вздохнул и отшатнулся к противоположной стене, прижимая руку к сердцу.
— Добрый вечер, мистер… — начала женщина. — Как у вас дела?
Реджи коротко простонал. На его лице возникла гримаса невыносимого страдания.
— Господи! — проговорил он и после паузы добавил: — Бог ты мой!
При этом восклицании соседка вытаращила и без того круглые черные глаза. Полные губы слегка разжались, демонстрируя еще большую степень удивления. Наверное, она хотела спросить еще что-то, но Реджи поймал момент и наконец сумел закончить свою мысль:
— У меня только что был сердечный приступ!
Судорожным движением он вцепился в ручку своей двери и рванул ее на себя. Сердце его действительно колотилось так, что можно было с чистой совестью вызывать кардиолога.
«Бедняга», — подумала соседка, провожая Реджи сочувственным взглядом, не лишенным, однако, любопытства…
Камин тихо потрескивал — Реджи так и забыл его погасить, выскакивая по звонку Джоди на улицу. Джоди застал огонь уже в затухающем состоянии, когда за каминной решеткой краснели экзотические нагромождения тлеющих углей, — и первым делом подбросил туда дров, так что комната встретила Реджи в том же виде, в каком он ее оставил.
Джоди занялся камином только потому, что ему нужно было что-то сделать своими руками — отвлечься хоть на пару мгновений от тягостных раздумий и гнета совести. Но когда огонь разгорелся и из камина потянуло теплом, он понял вдруг, что сильно замерз; кроме того, рубашка под курткой полностью промокла от пота, добавляя к холоду ощущение сырости.
Майк, перебравшийся к камину поближе, с благодарностью посмотрел на брата. Хорошая все же вещь — камин; с ним становится теплее и на душе. Наверное, и настоящего уюта нет, если где-то рядом не шевелятся добрые язычки пламени, заставляя дрова издавать характерный треск, напоминающий о том, что все в порядке. Камин дарит не только тепло — он дарит уверенность. Не случайно этот предмет человеческого быта прошел через века и не слишком-то уступил свое место радиаторам парового отопления. Думать возле камина можно о чем угодно, но он порой может смягчить неприятные эмоции, настроить на более мирный лад. Возле него вообще хорошо думается… Некоторое время в комнате царило молчание и только негромко потрескивали сгорающие дрова.
«Ну хорошо, — прикрыв глаза, размышлял Майк, — если Томми превратили в этого карлика, — значит,
— Я не могу понять одной вещи… — произнес он вслух.
Джоди и Реджи повернулись к нему. Майк сидел в кресле, глядя прямо перед собой, и Джоди снова обратил внимание на его огромные глаза. Они казались ожившей частью его души. Вся его натура, каждый оттенок бушующих внутри эмоций отражался в этих темных блестящих кругах. Наверное, поэтому в минуты опасности или тревоги они так откровенно вылезали на передний план, заставляя видеть только себя — огромные, почти невероятно огромные глаза.
— Почему они похищают тела, — тихо продолжил Майк, и по поверхности глаз скользнули огоньки — отблески огоньков каминного пламени, — и превращают их в этих существ?
«Хотел бы я знать, — подумал Джоди, — почему… Это действительно самое странное во всей истории».
«Лично я бы предпочел подумать о том, как от них избавиться!» — мысленно прокомментировал реплику Майка Реджи. Он всегда был практиком — теоретические размышления никогда не привлекали его, как и все то, что мешало ясности мировосприятия.
— А папа и мама… — продолжал Майк, и огромные круги его глаз затуманились на миг тоской и болью. — Может, их тела тоже были похищены?
— Нет! — выдохнул Джоди. Эта мысль показалась ему ужасной, кощунственной, просто недопустимой. Кто угодно мог после смерти превратиться в карлика: Томми, незнакомая красотка, даже он сам, — но только не они. Родители — это святое, незыблемое, с ними не могут происходить такие возмутительные вещи! Как только мысль об этом могла прийти мальчишке в голову! Джоди возмутился, но все же в глубине души ощутил сомнение: Майк мог оказаться прав, и с этим тоже приходилось считаться. Все было возможно. Да ну его все к черту! Лучше и не думать об этом! Джоди откинулся на спинку своего кресла и снова посмотрел на Майка. Он хотел принять сердитый и строгий вид, но не смог: неуверенность обезоружила его. — Да забудь об этом!
Майк бросил в его сторону быстрый взгляд и замолк.
«Папа и мама…»— он сам не хотел верить в это. Но они были людьми и умерли, — значит, с ними могло произойти все что угодно, в том числе и самое худшее.
«Я не должен в это верить… — принялся твердить себе Джоди. — Я не должен об этом думать… Какие же они все-таки сволочи — слов нет!!! Но этого они сделать не могли. Родители умерли уже два года назад, а тогда… Откуда я могу знать, что было тогда? Лучше думать о том, что есть сегодня. Думать о них, о Длинном… Конечно, о Длинном! Если всей этой маразматической мистике и найдется какое-либо рациональное объяснение, его может знать только он. Длинный — вот ключ ко всему!»