Фантазм
Шрифт:
Она ошеломлённо уставилась на него.
— Ты видел меня в лабиринте? Как?
Он пожал плечами:
— Уровни Фантазмы находятся на иной линейной плоскости, чем эта. Души, обладающие телом, могут видеть только то, что создано Дьяволом, управляющим уровнем. Но те из нас, кто может перемещаться между плоскостями, могут наблюдать события снаружи.
— Значит, всё это — какое-то больное развлечение для Призраков?
Он покачал головой:
— Призраков особо не волнуют дела в Фантазме, кроме их долгов. А вот Дьяволы… они устраивают ставки на каждую группу. Не волнуйся, ты пока не в их
Её нос сморщился от отвращения:
— Это отвратительно.
Он снова пожал плечами:
— Дьявол остаётся Дьяволом.
— А ты? — спросила она.
— Что я? — Он поднял бровь.
— Ты тоже любишь наблюдать, как смертные бегают, словно муравьи, пытаясь избежать смерти? Это тебя развлекает?
— Нет, обычно я помогаю своему избранному кандидату выжить, — ответил он. — Но, раз уж ты отказалась от моей сделки, мне особо нечем было заняться. К тому же, меня больше забавляют внутренние интриги вашей группы. Двое из твоих товарищей уже завязали весьма скандальный роман.
Она проигнорировала последнее замечание.
— Значит, ты смотрел, чтобы узнать, справлюсь ли я без твоего предложения?
Он фыркнул со смехом:
— Отчасти. Ты показала себя хорошо, но, как мне кажется, ты недооцениваешь, насколько сложнее будут испытания дальше. Первое было лёгким по сравнению с другими.
— Это должно было быть лёгким? — переспросила она.
Он усмехнулся:
— Теперь ты понимаешь.
Она обняла себя руками, и тут же поморщилась от боли в плече. Спустив рукав, она увидела длинный, неровный след от укуса на коже. И ещё кое-что — небольшая золотая звезда, похожая на татуировку, которой она раньше не видела. Её приз за прохождение первого испытания, поняла она. Интересно, останется ли сияющий узор навсегда?
— Твоя рука выглядит не очень, — предупредил Блэквелл, когда она снова попыталась пошевелиться. — И я не смогу помочь, пока…
— В этом всё дело, да? — обвинила она его, ткнув пальцем в его сторону и разбудив По, который на этот раз исчез, возмущённо покинув комнату. — Дай угадаю: ты вызвал змею сам, чтобы притвориться спасителем и обманом заставить меня доверять тебе.
— Я не имел никакого отношения к змее, — огрызнулся он. — Это была материализация самого тёмного страха одного из других участников — того, кого ты спасла от Адской гончей. Это его тайна, которую он заплатил за вход в Фантазму. Особняк сам решает, когда использовать такие вещи. И я не пытаюсь тебя обмануть, я хочу показать, что мы можем помочь друг другу. Если бы ты хоть немного прислушалась ко мне, — пробормотал он в конце.
Ей внезапно захотелось показать ему язык, но она сдержалась, и уголки его рта чуть дрогнули, как будто он знал, что она задумала.
— Мне не нужна твоя помощь, — упрямо заявила она. — И я могу вылечить свою руку сама. Нужно просто выспаться.
Он фыркнул:
— Удачи тебе с этим в этом месте. Но, кстати, ты слишком быстро исчерпываешь свои магические силы. Скоро ты себя истощишь. А я, наоборот, мог бы полностью исцелить твоё плечо с минимальными затратами. Ещё лучше — в следующий раз, когда ты попадёшь в безвыходное положение, я смогу просто переместить тебя, и тебе не придётся тратить магию перед следующим уровнем.
— И почему ты не
— Быть материальным достаточно долго, чтобы нести тебя сюда, стоило больших усилий, — признался он. — Я смогу делать такие вещи только тогда, когда у меня будет связь с чем-то живым.
— Десятилетие, которое ты просишь, — догадалась она. — Это то, как ты стал Фантомом. Так ты поддерживаешь себя и становишься сильнее обычных Призраков. Более реальным.
— Да, — подтвердил он, и она могла поклясться, что уловила в его голосе намёк на улыбку, как будто её слова скрывали двойной смысл. — Мои силы усиливаются во время кровной сделки. Ты сможешь вызывать меня по своему желанию.
Она прикусила губу. Надо признать, его предложение становилось всё более заманчивым, чем дольше она обдумывала его. И как он уже отметил, она вряд ли сможет искать Женевьеву, пока не пройдёт остальные шесть уровней, так что у неё будет достаточно времени для поисков его ключа…
— И, если ты заберёшь десять лет моей жизни, а это всё, что у меня осталось, я умру? — спросила она.
— Ты могла уже десять раз умереть в этом особняке, — напомнил он. — Но ты права, такая возможность существует. Хотя, по-моему, это всё равно менее болезненно, чем, скажем, быть разорванной на части Адской гончей.
— Ты не боишься, что, даже если я найду этот ключ, ты всё равно не сможешь полностью покинуть Фантазму? Что ты покинешь особняк, но не найдёшь другого места?
— Это риск, на который я готов пойти. Жизнь продолжается. Даже в смерти. Нет смысла переживать о том, что ещё не произошло.
Она долго молчала, обдумывая его слова, но где-то в глубине души уже знала, какое решение примет. Она слышала в голове голос матери, которая наверняка бы её отругала за то, что она собиралась сделать, но проигнорировала его. Матери здесь не было.
Она отодвинула его от кровати, чтобы встать, её правая рука безвольно повисла, когда она выпрямилась перед ним.
— Каковы условия?
Его зелёные глаза вспыхнули возбуждением, и, прочистив горло, он объявил:
— Если ты согласишься на кровную сделку, я клянусь использовать нашу связь только для того, чтобы отвечать на твои призывы и помогать в опасных ситуациях. Взамен у тебя будет время до того момента, как ты покинешь пределы Фантазмы, чтобы найти мою привязку. По твоим словам, это сердце и ключ. Если ты не справишься, ты передашь мне десять лет своей жизни через кровную сделку — ни секунды больше, ни секунды меньше.
— А если я найду этот ключ? — Она склонила голову. — Я хочу за это награду.
Что-то мелькнуло в его глазах при её просьбе:
— Что бы ты хотела?
Она не колебалась:
— У моей семьи долг за наш дом. Мне нужны деньги, чтобы его выплатить.
— Я призрак, — сухо ответил он. — У меня нет доступа к смертным валютам.
— Тогда как насчёт того, чтобы ты следил за моей сестрой? Ты ведь сможешь узнать, в другой ли она группе, верно?
— Ты не получишь свою награду, пока наша сделка не завершится, — напомнил он ей. — Но, если ты победишь в состязании, мой подарок уже будет не столь важен, ведь награда Фантазмы будет лучше всего, что я мог бы предложить.