Фантазмы
Шрифт:
В тот же миг цепочка столбов преобразилась в одну сплошную скалистую стену-дорогу. Стас догнал человека в плаще, и они пошли рядом.
— Как мне вас называть?
— Просто Путником. Или Дервишем. Я действительно в каком-то смысле путешественник, исследователь вселенных.
— Вы сказали, что работаете на… я не понял… что может быть выше Метакона?
Дервиш лукаво покосился на спутника.
— Позволю себе аналогию. Каждый земной правитель, будь то премьер-министр, король или президент, имеет свою администрацию. Так? Есть она и у Создателя, сотворившего нашу супернестабильную, но очень динамичную
— Вы хотите сказать…
— Я один из заместителей главы администрации Создателя. Это самое близкое по смыслу определение.
Стас недоверчиво заглянул в глаза собеседника, но не заметил в них и тени иронии. И только тут до него дошел смысл сказанного Дервишем.
— Вы ангел?! Или… дьявол?!
Дервиш засмеялся.
— Дались вам определения. Но, с другой стороны, я А-персона или, скажем так, один из тех, кто знает и может. Кстати, ты тоже один из нас, хотя тебе еще рано владеть полным контролем действительности. Ты должен научиться принимать взвешенные ответственные решения, пройти тест на деловые и моральные качества. А пока тебе здорово везет, землянин. Тебе подчинился эйконал, затем универм.
— Макс-фактор… — пробормотал Стас.
— Да, макс-фактор, — задумчиво посмотрел на его профиль Дервиш. — Большой аванс с большими последствиями. Хотя об этом мы еще поговорим. Ответь на такой вопрос: как ты воспринимаешь саму идею Регулюма? Не слишком ли это простое решение вопроса создания сложных форм жизни?
Стас покачал головой.
— Наоборот, я считал, что идея регулюмов чересчур сложна для реализации. Слишком много побочных вариантов реальности не используется, умирает в «хрономогилах».
— Ну, на самом деле ты даже не представляешь, насколько сложными могут быть варианты вселенных. Даже в вашей Галактике существуют регулюмы со столь экзотическими видами материи, как «левая» и «правая», «зеркальная», с нулевой и «мнимой» массой, с «отрицательной» энергией. Что уж говорить о других вселенных, реализующих весь спектр идей Создателя. Еще один вопрос… — Дервиш не договорил.
Каменная дорога у них под ногами вздрогнула, пошла трещинами, в пропасть светящихся туманов посыпались обломки скальных краев дороги.
— Надо уходить отсюда! — вспомнил Стас свое последнее посещение этого мира. — Мы в опасной зоне…
— Ничего страшного. — Дервиш прислушался к чему-то. — Просто один из исполнителей воли Метакона пытается воздействовать на тебя, уж очень ты его озадачил. В следующий раз будь с ним повежливей.
— Я ни в чем не виноват, — пробормотал Стас.
— Ты нарушил ламинарное течение событий в Регулюме, а такие прецеденты всегда наказуемы. Может быть поколеблено диктуемое сильными и воспринимаемое слабыми представление об Истории. Для службы Равновесий это означает потерю власти. Хотя, с другой стороны, именно благодаря борьбе Равновесий в вашем Регулюме начался процесс свертывания цивилизации. Начался преждевременно. Это видно даже по уменьшению релевантности между намерением и результатом коррекций.
— Я-то здесь при чем?
— Ты можешь изменить положение вещей.
— Каким образом?
— Борьба Равновесий в Солнечной системе сказывается уже на уровне физических законов,
— Разве я могу что-либо изменить?
— Решение достаточно простое: надо изменить милиссы эвменарха Равновесия-А и маршалессы Равновесия-К. Разделение одной службы на две ветви было ошибкой. Тебе вполне по силам сделать так, чтобы господин Юхамма не разошелся с женой в тысяча девятьсот восемьдесят девятом году.
Стас недоверчиво усмехнулся.
— Вы переоцениваете мои возможности.
— Зато ты их явно недооцениваешь. Тебе ведь передали достаточно значительный объем необходимой информации.
Стас замедлил шаг, размышляя об услышанном. Остановился.
— Необходимой для чего?
Остановился и «заместитель главы администрации Создателя», оглядываясь.
— Ты еще не догадался?
— Нет, — помедлив, покачал головой Стас.
— Что ж, у тебя пока есть время для анализа происходящего. Мой тебе совет, невыключенный: ищи друзей и меняй реальность.
— Но ради чего я должен это делать?! — не выдержал Стас. — Я не стремлюсь к власти, мне не нужно бессмертие, я хочу только спасти свою невесту! Ради чего я должен рисковать?
— У меня есть ответ на этот вопрос, но я хочу, чтобы на него ответил ты сам. Когда созреешь. Прощай.
Дервиш кивнул и зашагал по бесконечной дороге, снова сцепив руки за спиной, как никуда не спешащий прогуливающийся человек. Станислав остался на месте с прижатыми к груди кулаками. Очнулся, догнал, чуть забегая вперед.
— Но если вы все знаете и все можете, почему не хотите нам помочь? Ведь есть же у вас какой-нибудь спецназ?
— Конечно, есть, — лукаво покосился на Панова Дервиш. — Этот спецназ называется «совесть». Совесть. Высшая этика.
Станислав стушевался, некоторое время шел молча, споря сам собой и злясь, что не находит подобающих случаю аргументов. Сказал наконец:
— Почему вы уверены, что я справлюсь?
— А я вовсе не уверен, — со странной улыбкой сказал Дервиш. И исчез.
А Панов остался стоять с ощущением пощечины, пока не налетел на него огненный дракон — страж этого мира — и не заставил бежать к родным берегам, в Солнечную систему, где он вспомнил, что друзья ждут его в «хрономогиле».
Проспал он чудовищно много — около четырнадцати часов, прежде чем сторож организма спохватился и разбудил его. Открыв глаза, Стас вспомнил, кто он и где находится, однако встал не сразу, переживая поднявшуюся было в душе бурю чувств. Он не знал, что делать, где искать Вадима, Диану и Дарью.
На Земле их не оказалось.
Панов использовал все свои вновь приобретенные знания, чтобы втайне от обоих Равновесий отыскать друзей, двое суток рыскал по Москве «родной» реальности, проник в секретные подземелья РА и РК, пообщался с компьютерами «волчиц» и «волков», но никаких следов Дианы, Дарьи и Вадима не обнаружил. В этом времени их не было, и, судя по переговорам разведслужб Равновесий, беглецов продолжали искать в других временах.