Фантесса. В фанты играют все

Гамаус Лиза

На кухне она принялась делать ромашковый чай, нарезала пару долек лимона, поставила на поднос сахарницу и вздрогнула от голоса.

– Толкунов специально пораньше приехал, – Павел стоял у кулера с водой, держа стакан под краном и разглядывая преобразившуюся Лину.

– Готовит новогоднее выступление?

–

Чёрт его знает, что он готовит, любитель острых ощущений.

Павла было тоже не узнать: гладко выбрит, причёсан, в модных джинсах и белой спортивной рубашке с закатанными рукавами. На запястье огромные спортивные часы на кожаном ремешке. Какие тридцать! Меньше, конечно.

– Сделаешь мне черный чай с молоком? Я в кабинете. Спасибо, – Павел вышел.

Когда она зашла в гостиную, Виктора за столом не было. Поставила подносик с чаем, спросила, нужно ли что-то ещё, и оставила Валерию в одиночестве. Разберётся.

Кабинет, в котором Павел ждал чай с молоком, находился на первом этаже в левом крыле. Просторный, но пустоватый: небольшой книжный шкаф, огромный глобус на подставке, стоявший на полу, письменный стол с креслом и комплект мягкой мебели вокруг низкого двухэтажного деревянного столика с ножками в виде дельфинов. Красивый и выделяющийся столик, придававший особенное настроение кабинету.

– Я хотел бы тебя попросить кое о чём, – Павел достал щипцами коричневый кусочек сахара и бросил его в чашку.

– Интересно, – Лина стояла у письменного стола, за которым он сидел перед открытым лэптопом. На столе было ещё два, но закрытых.

– Ко мне приедет один приятель, Костя Наумов, очень хороший парень, без пяти минут врач.

– Какой?

– Пластический хирург.

– Ой!

– Что такое?

– Актрису одну вспомнила, жертву хирургов. Но это к нему не относится.

Павел отпил из чашки и медленно поставил

её на блюдце.

– Костя после развода, замкнутый такой, удели ему внимание, ну, как бы, поговори, что ли.

– Павел, вы только не забывайте, что у меня полно работы, даже не знаю.

– Тем не менее. Сориентируешься. Я рядом.

– Рядом со мной?

– А ты чем вообще занимаешься?– хмыкнул Павел на её вопрос.

– Пока ничем.

– Ну, можешь идти.

– Я не поступила в прошлом году в Строгановку. В этом поступлю. А вы чем занимаетесь?

– Тоже ничем. Художница?

– По тканям. То есть хочу.

Павел прищурился, хотел что-то сказать, но у него зазвонил телефон. Лина не стала ждать, пока он закончит разговаривать, помахала ему рукой и вышла. Хватит на сегодня, завтра основной заезд гостей, надо выспаться. Ноги гудели от беготни по этажам, да ещё и в туфлях, она убрала посуду, оставшуюся после ужина, стол в гостиной и пошла в свою комнату.

Встала в семь, приняла душ, накрутила волосы на концах, чуть-чуть подкрасила ресницы, оделась в синее трикотажное платьице с бледными узорами, подпоясала ремешок из бархата, балетки с бантиками. И одну маленькую капельку духов из ГУМа – пусть привыкают. Они божественные. В девять спустилась.

Самира уже пыхтела на кухне.

– Завтрак в десять для всех – пока пять человек.

– Накрою стол.

– Поешь сначала. Вот тосты, масло и сыр. Кофе сама налей.

На скромную и тихую восточную девушку Самира не очень тянула, но при хозяйке помалкивала, хотя та наверняка всё о ней знала. Просто Самира была трудолюбивая и очень аккуратная. И прекрасно говорила по-русски. Видимо, давно в России. И Умаром крутила во все стороны. Лина это заметила.

Конец ознакомительного фрагмента.