Фантик
Шрифт:
Глава 6
Глава 6
POV Арина
– Как с одноклассниками?
– Мама с настроением уминает кекс в столовой и смотрит на меня.
– Что с аппетитом, Арин?
Передо мной и первое, и второе, даже десерт какой-то навороченный. Жаль, что кусок в горло не лезет, потому что неподалеку от нас сидят девчонки из моего класса. Марина, чтоб ее, звезда, Ларионова, и ее подружки - Инга Лоцман и Карина Остаманова. С первого же дня они меня затроллили. Если остальные просто перешептывались о моей одежде и внешности в целом, то эта тройка лошадей издевалась на всю катушку. Первое, что прицепилось ко мне, кличка Бледная,
Все смеялись.
Все.
Кроме меня.
Мне было совсем не до смеха. Первые несколько минут внутри властвовал настоящий Армагеддон. Органы менялись местами от волнения и нервов, а потом наконец наступил момент осознания, что мама не пойдет на уступки, и моя участь предопределена. Теперь этот зверинец стал моим классом.
– Арин?
Мама дотрагивается до моей руки и заставляет выйти из транса, в котором я пребываю уже который день по счету. Нет. Я никогда не выделялась среди сверстников. Родители покупали мне серую блеклую одежду. Вроде как учебное заведение, а не подиум. Ты сюда пришла учиться. Не мальчиков покорять. Да. Но иногда складывалось впечатление, что мама намеренно меня уродует этими шмотками, чтобы никто не смотрел. И они бы не смотрели, вот только новенькую без толстого кошелька и объемного банковского счета сложно не заметить. Я была блеклым пятном на красочной картине. Та самая белая ворона среди разукрашенных павлинов.
– Ничего. Мам, я устала. Домой пойду, а потом за мальчиками.
Поднимаюсь, сгребая сумку с книгами и тетрадями, и быстрым шагом направляюсь к выходу. Мама и возразить не успевает, оставаясь позади. Мне же хочется скорее покинуть лицей, каким бы хорошим он не был. Пока передвигаю ноги по коридору, троица успевает обойти с другой стороны.
– Ой, - Марина "случайно" задевает мою сумку, от чего та падает на пол, и содержимое катится по полу, - Бледная, смотри, куда прешь!
Сжимаю челюсти и опускаюсь вниз, чтобы собрать тетради и книги, но Марина специально пинает одну из них. Поднимаю голову и с презрением гляжу на эту убогую. Злюсь, как и все нормальные люди в подобной ситуации, но одергиваю себя. Лезть в драку в нашем положении сейчас неприемлемо. Маму не хочется подводить.
– Смотри.
– Кшикает Карина, а я принимаюсь скидывать вещи в сумку.
– Точно он.
– Ага. Вернулся. Маринка, смотри.
– Подключается Инга.
– Он. Надо же... После такого я думала, его в Америку отправят к деду.
Даже знать не хочу, про кого они так перешептываются. Чувствую, как щеки алеют от ненависти к богатым деткам. Все одинаковые. Лишь бы высмеять слабого. На большее ума не хватает.
– Повезло тебе, Бледная.
Марина усмехается и в последний раз отталкивает от меня последнюю книгу, за которой я тянусь и замираю, потому что чужие смуглые пальцы оказываются проворнее и накрывают ее первыми, задевая мои. Одергиваю руку и тут же сталкиваюсь с заинтересованным взглядом. Глаза-хамелеоны скользят по моему лицу. Изучают. Книга перед носом оказывается. Вокруг подозрительная тишина. Я и сама не знаю, как реагировать на то, что незнакомый парень помогает мне. Удивительно, если учитывать, где мы находимся.
– Ларионова, - его голос вызывает во мне настоящий взрыв, и чтобы не показать, насколько сильный, я поднимаюсь и спешу к выходу, даже не поблагодарив парня, - а ты
– То есть, - Соня задумчиво накручивает прядь светлых волос на палец и смотрит в сторону игровой площадки, где беснуются мои братья, - он тебя от этих крыс спас, а ты даже имя его не узнала?
– Спас слишком громко сказано, - пожимаю плечами, стараясь не думать о парне, который умудрился наехать на Ларионову, да и не знаю я, что там было после, может, он ее по головке погладил и выписал премию, - там все одинаковые. Добрых и бескорыстных я еще не встретила.
– Не знаю, - подруга тяжело вздыхает, пока я слежу за задиристым Богдашей, - не все же такие стремные, как эта Марина.
– Возможно, но проверять я не хочу. Мне всего девять месяцев помучаться, и я помашу им ручкой. Не хочу искать друзей или подруг. Все мы потом разбежимся по разные стороны, и я точно не в их пафосной компании.
Вытягиваю ноги перед собой и изучаю новые кроссовки, которые мама купила в качестве утешительного приза за испорченную жизнь. На ее лице теперь часто блистала улыбка, и, наверное, это многого стоит. Только почему-то мне от ее хорошего душевного состояния не лучше. Меня будто за шкирку вытащили из зоны комфорта и кинули в дальний угол, чтобы не укрылась и не добралась спасительного круга. Ужасное и не передаваемое ощущение.
– Конечно, не моё дело, - начинает вдруг Соня издалека, привлекая внимание, - но ты с отцом после всего общалась?
Отрицательно качаю головой и разрываю зрительный контакт с подругой. Желание с ним поговорить никуда не исчезло. В груди еще теплилась надежда на то, что он про нас вспомнит, а те слова о другой женщине в нашей квартире всего лишь повод позлить маму.
Глупо. Но мне хотелось так думать.
– Даже не знаю, что тебе сказать.
Соня чуть ли не шепчет, а я отворачиваюсь.
– А тут нечего говорить, Сонь. Все и так понятно.
Храбриться получается лучше всего. Жизнь изменилась, а я так и не успела под нее подстроится. У бабушки было хорошо. Мы с мамой по очереди спали в комнате с близнецами. То она читала им сказку на ночь, то я. Своего пространства у меня не было. Общая комната с мальчишками. Сыр-бор в голове из-за их постоянных игр и споров.
Домашние задания выполняла долго, потому что не могла сконцентрироваться, но и злиться на них тоже не имела права. В отличие от меня они так и не поняли, где папа, и по какой такой серьезной причине он о них не вспоминает.
С Соней мы просидели в парке еще с полчаса, после чего мне пришлось идти домой и выполнять все обязанности. Времени на размышления не оставалось, и лишь когда я накрылась одеялом с головой, вспомнила о том парне, который поднял книгу. Да, Соня права. Нужно было спасибо сказать, а не убегать. С такими мыслями уснула, а вот утром меня ждал сюрприз в виде недовольного лица Ларионовой в классе. Прошмыгнуть к своей парте незаметно не получилось. Марина вновь начала проходиться по моей внешности.
– Веснушки? Родинки? Я вас умоляю, ребят. – Ларионова всегда говорила громко, и сейчас ее слова вкалачивались в спину, как гвозди, но я не смотрела на нее, игнорируя провокацию. – Уродинки это.
Половина класса зашлась смехом. Я сжала сумку пальцами и шумно втянула воздух в легкие. Наверное, нужно еще посчитать про себя, чтобы не прибить недалекую, но я просто прикрыла глаза и поняла, что вокруг все резко притихли. По спине липкий холодок пролетел.
Я повернула голову к выходу и замерла. В дверном проёме стоял тот самый парень.