Фантограф. Русский фантастический № 2. 2014
Шрифт:
Подростки дрались жестоко. Они боялись боли, но не боялись причинить боль другим. Вскоре от заранее подготовленных схем не осталось и следа, всё смешалось, превратилось в какую-то кучу-малу, даже само время, казалось, пошло рывками, и в какой-то момент Креш осознал, что вытаскивает Джабраила за ворот куртки из-под сапог турановских парней.
— Отрыв! — крикнул Креш.
Его парни были натренированы. Слово, означающее для всех возвращение домой из этого проклятого места, в ватаге служило командой на любой внезапный
Но на этот раз организованно отойти не вышло, потому что, спасая Джабраила, Креш и сам получил ногой в бок. Удар заставил его развернуться, потерять время. А потом у одного из нападающих в руке появился нож, и он двинулся на Креша, а тот инстинктивно отмахнулся рукой и только через минуту почувствовал сильную боль. Глубокий порез шёл от локтя и почти до запястья. Но пока было не до порезов, а рука работала, и кровь срывалась с неё, разлетаясь каплями по кругу.
Они явно проигрывали схватку. Туран лишь усмехался и стоял в стороне, так и не запачкав руки боем. Ему хватало парней, которые дрались не столько с ватагой Креша, сколько друг с другом за место в команде.
Но тут в дело вступила Бася. Чётким ударом она разбила нос одному и тут же сломала руку другому, тем самым уравняв силы; а потом уложила ещё двоих, переломав им ноги, и ватага Креша вдруг оказалась в победителях.
Большинство их врагов не могли подняться и корчились на дороге или в придорожной траве. Сам Туран так и не вступил в схватку. Просто не успел. Раньше в его вмешательстве не было необходимости, а теперь не было смысла.
— Ничего, не помрёте, — сказала Бася парням, тяжело дыша. — Через неделю кости срастутся, и будете козликами прыгать.
— Ничего себе! — произнёс Джабраил, а едва они отошли от места стычки спросил: — Почему ты не свернула шею Хитровану, когда он к тебе приставал?
Хитрован поморщился и потёр рукой шею.
— Креш, ты должен освободить её! — потребовал Джабраил. — Она же помогла нам!
Креш немного подумал и мотнул головой:
— Нет. Мы могли бы просто отдать её Турану, и тогда помощи не потребовалось бы вовсе.
— Ты бы не смог так поступить!
— Вот именно, Жаба! Потому что она нужна нам.
Они поднимались в горы, и с каждым часом почва и воздух становились всё холоднее. Правда, днём они не замечали этого, разогреваясь от быстрой ходьбы, но, как только останавливались на ночлег или привал, холод начинал пробираться под скудные одеяния.
Стасик тут же разводил костёр, принимался готовить, а остальные садились плотно плечом к плечу, морщились от дыма, но старались не выпускать жар из круга.
— Нам обязательно менять на камень девчонку? — спросил как-то Стасик.
— Лучше помолчи, — ответил сквозь зубы Креш.
С каждым днём предводитель ватаги становился всё более раздражительным, мрачным и молчаливым. То, что предстояло сделать,
На исходе восьмого дня восхождения они достигли снегов и наполовину замёрзшего ручья, на котором когда-то стояла горная мельница. Что за минерал здесь добывали, угадать было невозможно. Со временем мельница пришла в упадок, пруд спущен, плотина разрушена. От многочисленных сооружений уцелел только длинный приземистый барак или сарай, в котором раньше, вероятно, хранили перемолотый камень.
Изумрудная черта, очень красивая на снегу, проходила ровнёхонько через середину длинного строения, а внутри, прямо на этой черте, стоял круглый стол.
Со стороны Мельника барак выглядел обжитым. Там на стенах висели шкуры и головы зверей, играл огоньками камин, судя по всему сложенный позже барака. Возле камина стояли несколько массивных кресел и горка с бутылками. Часть барака была занавешена шкурами и холстом, там располагался хозяин.
На гостевой стороне не было почти ничего. Лишь несколько плетёных стульев и куча соломы, используемая, видимо, посетителями вместо постели. Креш уже приходил сюда пару раз и потому знал что делать. С порога он окрикнул хозяина и, не дожидаясь приглашения, подвинул стулья к круглому столу.
Мельник выглядел лысым и толстым мужчиной среднего возраста. Он был одет вовсе не как горный отшельник, а носил приличный городской костюм и лакированные туфли. В руках у него был саквояж.
— Прежде чем заключать сделку, я хочу удостовериться, что она действительно рыжая, — сказал он, усаживаясь на стул по свою сторону стола.
— Каким же образом? — поинтересовался Креш.
— Всё просто. Вытащи из неё волос, так чтобы я видел, и положи на стол.
Креш выдернул волос из головы Фёклы и положил на лист белой бумаги.
Мельник крутанул столешницу, так что та сделала пол-оборота, и бумага с волосом оказалась на его стороне. Он достал из саквояжа спиртовку, какие-то пробирки, реактивы и начал работать. Волос был залит жидкостью, подогрет на пламени и проверен на ровном стекле всевозможными каплями и бумажками.
— Да, она настоящая. Рыжая, — сказал, наконец, Мельник. Он был явным образом удовлетворён. — Ты хочешь получить за неё камень в виде сердца?
— Да.
— Пусть ведьма перейдёт сюда, — предложил Мельник.
— Стёклышко вперёд, дядя, — произнёс Креш.
— Не доверяешь мне, мальчик?
— Нет.
— А как я могу доверять тебе?
— Моё слово нерушимо, спроси у любого.
— Наслышан, — хозяин немного подумал. — Что ж, я, пожалуй, поверю тебе. Но имей в виду — меня можно обмануть лишь раз. На второй у тебя не останется времени.
Он покопался в саквояже. Затем положил на стол стекляшку и опять повернул столешницу. Та часть стола, на которой лежал камешек, оказалась по эту сторону черты.