Фантомас
Шрифт:
Следователь восхищенно прищелкнул языком:
– Поистине, Жюв, с вами приятно иметь дело. Вы даже не осмотрели места преступления, а уже сформулировали четкую версию случившегося. Должен признаться, что меня на это не хватило.
Он развел руками:
– Я потратил целый день на допросы служащих Руайяль-Паласа, снял самые подробные показания с княгини Данидофф и госпожи Ван дер Розен, но так и не сумел прийти к определенному мнению. Мне приходило в голову взять под стражу Мюллера или администратора, господина Луи, но, честно говоря, я не вижу, что это могло
Он задумался. Инспектор дружески положил руку ему на плечо и проговорил:
– Вы совершенно правильно поступили, мсье, не арестовав этих людей. Ведь проверить их виновность совсем не трудно. Вспомните слова княгини Данидофф – преступник, перерезая провода, сильно обжег себе ладонь. Ведь так?
– Так, – удивленно ответил Фузилье.
– И, поскольку руки обоих совершенно невредимы, мы можем заключить, что они могли быть в лучшем случае сообщниками, но никак ни грабителями!
Фузилье пожевал губами.
– Я понимаю, куда вы клоните… – протянул он. – Браво, Жюв! Вы сидите в этом кресле каких-нибудь десять минут и уже составили мнение о деле, которое знаете лишь понаслышке! Мне остается только удивляться, что вы отрицаете причастность Фантомаса к этому преступлению…
Пропустив мимо ушей комплименты следователя, Жюв взглянул на часы.
– Так или иначе, мсье, – промолвил он, – мы с вами не напрасно провели время. Признаюсь, поначалу я не придал особого значения происшествию в Руайяль-Паласе. Теперь, благодаря вам, я уделю ему максимум внимания…
Глава 12
ПОЩЕЧИНА
Обслуга Руайяль-Паласа заканчивала ужин. В просторной столовой для персонала царило большое оживление. Метрдотель, сидящий во главе стола, сказал со смехом:
– Видит Бог, на свете нет более склочных людей, чем эти аристократы! Нет, правда! Вы бы послушали, как они судачат друг о друге!
Все с интересом посмотрели на говорившего.
– Нынче утром, – продолжал тот, – я подавал кофе в номер герцога Ванглей. Вы бы слышали, о чем они с герцогиней говорили!
– О чем же? – спросил швейцар.
– Ну конечно, об этих кражах, которые сейчас у всех на устах. Только послушать их, так выходит, что госпоже Ван дер Розен так и надо, что украли ее жемчужное ожерелье! А уж когда речь зашла о княгине Данидофф, они вовсе не выбирали выражений… Представьте, герцогиня, оттопырив пальчик, попивает кофе и говорит своему мужу этаким жеманным голоском: «Ах, дорогой, все эти русские князья да графы сомнительного происхождения не вызывают у меня никакого доверия! Почему-то я ни разу не обнаруживала незнакомых мужчин в своей ванной! На месте полиции я поинтересовалась бы любовниками этой дамочки. Уверена, что это один из них!»
Все рассмеялись.
В это время за соседним столиком, предназначенном для высшего обслуживающего персонала, разговор тоже зашел о таинственных кражах.
– Господин Вердье, – обратился Мюллер к недавно поступившему служащему лет сорока, – у вас может сложиться неблагоприятное впечатление о нашей гостинице. Надо же было вам приехать из каирского
– Полно вам, мсье Мюллер, – ответил Вердье. – Меня не удивишь подобными происшествиями. За свою жизнь я в каких только гостиницах не работал и знаю, что такое может случиться где угодно. На то и существует полиция. Хотя она что-то не торопится найти вора…
Господин администратор, прислушивавшийся к разговору, уныло пожал плечами:
– Торопиться-то она торопится… Только похоже, что этот орешек нашей полиции не по зубам.
– В таком случае, – возразил Вердье, – зачем нам такая полиция? Преступник ворует драгоценности и преспокойно уходит у всех на глазах, а наши стражи порядка ничего не могут сделать!
– Не стоит судить их слишком строго, – примирительно вмешался Мюллер. – У них тоже по горло проблем. В конце концов, каждый может ошибиться. Я слышал, как следователь давал интервью во Дворце Правосудия. Он тоже признал, что полиция допустила ряд просчетов.
– Так что же, они даже не знают, кого подозревать? – удивился новый служащий.
– Подозревать-то можно кого угодно!
Господин Луи иронически усмехнулся.
– Знаете, о ком меня недавно расспрашивали? – продолжал он. – Попробуйте, угадайте! Не о ком ином, как о вашей очаровательной соседке, мадемуазель Жанне.
Анри Вердье повернулся к гостиничной кассирше, о которой шла речь.
– Не может быть! – воскликнул он. – Неужели они и вас пытаются впутать в это дело?
Женщина рассмеялась:
– Больше слушайте господина Луи! Он просто меня дразнит. Ну в чем меня можно обвинить?
Администратор лукаво прищурился:
– Не знаю, мадемуазель, не знаю. О чем же вы тогда так долго беседовали со следователем?
– Господи! – всплеснула руками кассирша. – Похоже, что мне теперь раз сто придется об этом рассказывать! Ну хорошо, слушайте.
В двух словах дело вот в чем. Следователь интересовался бумажником княгини, что хранился в моем сейфе, тем самым, в котором лежали эти злополучные сто двадцать тысяч франков. Я передала его госпоже Данидофф утром того дня, когда ее ограбили.
А положила я бумажник в сейф за несколько дней до этого. Княгиня всегда хранила у меня там крупные деньги и ценные бумаги.
Анри Вердье почесал в затылке:
– Ну это-то было известно в гостинице всем. Что же так заинтересовало следователя?
– Господин Вердье прав! – вмешался Мюллер. – Рассказывайте уж все до конца, мадемуазель.
– Не перебивайте меня, и все узнаете, – обиженно сказала Жанна.
Все замолчали.
– Конечно, все это следователь знал и без меня, – продолжала женщина. – Его заинтересовало странное совпадение. Буквально за несколько минут до всей этой суматохи мадам Ван дер Розен – ну, пожилая еврейка, которую обнесли в тот же день – так вот, она ни с того ни с сего попросила меня взять ее жемчужное колье на хранение. Ну, а я отказалась брать на себя ответственность за такую дорогую вещь. И, как выяснилось, не зря!