Фантомы Черноморской кинофабрики

Тимошенко Евгений

« – Ну вот, – подумал Шилов, – и этот туда же, в кусты».

Бросив трубку на журнальный столик, он прошел в комнату, лег на диван и включил телевизор. Не успев нажать первый же попавшийся канал, он услышал тихий сигнал мобильного телефона. Подскочив, метнулся к нему и посмотрел на входящий номер. Это был звонок от Андрея.

– Алло! Слушаю, – произнес Шилов.

– Увидел пропущенный звонок, вот и перезваниваю, – ответил Гаркунов. – Что случилось?

– Вы уже знаете новость? – спросил Сергей.

– Ты о новом назначении Цымбала?

– Да.

– Знаю. Знаю

и то, что теперь тебе прохода не дадут, – ответил Андрей.

– Значит, мне надо уезжать, но куда. Нет ни места, ни работы, – произнес в ответ Шилов.

– Да, уж… Хм-м… Надо хорошенько подумать, – пробурчал Гаркунов. – Слушай, а ты что-нибудь понимаешь в дереве?

– Если только распилить дрова, то да, – усмехнулся Сергей.

– Я имею в виду лесную промышленность. Есть тут одна мыслишка. В Черноморске есть человек, ему нужен тот, кто сможет организовать бесперебойную поставку пиломатериалов из Западной Украины. Что скажешь?

– Пока не знаю, надо подумать, – ответил Шилов.

– Хорошо! Давай после Нового Года и созвонимся. Хватит времени подумать?

– Хватит.

– Ну, с наступающим тебя!

– Спасибо! И Вас также.

Гаркунов повесил трубку.

Глава 5

«…Ежели бы человек не желал, то и не было бы человека. Причина всякой деятельности есть желание…»

Толстой Л. Н.

Кефир и «трешка»

В институт Вознюхину удалось поступить, благодаря природному таланту врать и изворачиваться, только вот с режиссерским факультетом пришлось повременить, не хватило ни ума, ни фантазии, но возможность манипулировать киношными софитами и тележками образовалось точно. Так что стал Витек с первых же дней учебы вести себя как завзятый и умудренный опытом поколений киношник.

Примерно через полгода обучения в канун первой сессии Вознюхин познакомился с сокурсником Панасом Подлешим.

Как-то зайдя в студенческий буфет, Витька привычно прошел мимо очереди толпящихся и галдящих надежд советского кино и, сглотнув слюну, (деньги за «стыренный» «Маузер» уже давно были потрачены) направился было к выходу, как вдруг заметил сидящего за столиком и жующего котлету в тесте высокого нескладного парня. Тот с каким-то самозабвенным смаком запихивал в рот мясо-мучное изделие и запивал его кефиром. Одет он был очень просто и совсем не по погоде. Растянувшиеся рукава вязаного свитера напоминали два зоба от пеликана. Брюки были явно не по росту, то есть слегка не доставали до щиколоток, на босую ногу были натянуты жесткие ботинки с рваными шнурками.

Несмотря на удовольствие, с которым он поглощал пищу, вид у него был довольно хмурый и сосредоточенный.

« – Деревня», – подумал Витька, и смело направился к нему.

– Привет, – сказал он, усаживаясь напротив.

Парень нехотя посмотрел на него и на всякий случай он подвинул стакан с кефиром к себе ближе.

– Слушай, тут вот такое дело, – начал Витька, – ты участвовал хоть раз в акции?

– Какой еще акции? – переспросил парень, перестав жевать.

– Акция

такая, – Витька придвинул стул поближе к столу и положил руки на столешницу, – вкладываешь рубль, а получаешь через два дня три.

– Шутишь? – удивился парень.

– Нет, не шучу, – Витька изобразил серьезность на своем лице. – Все просто, как гениальное. Ты сейчас вручаешь мне рубль, а я тебе через два дня вручаю три.

– Хм-м, – ухмыльнулся парень. – Ты еще скажи, что через неделю можно будет и червонец забрать.

– Э-э, нет, – Витька откинулся на спинку стула, – операция рассчитана на два дня и три рубля.

– А если повторить, – задал вопрос парень, возобновляя процесс жевания.

– Ну, не знаю, – задумчиво протянул Витька, – мне об этом начальник отделения депозитов в сберкассе ничего не говорил.

– Так ты что же, через сберкассу это делаешь? – спросил парень.

– Ну, не могу я тебе всего рассказать, – загадочно ответил ему Витька, – хотя, как я посмотрю, то тебе можно доверять.

– Ладно, – согласился парень, – я дам тебе рубль, только чтобы через два дня вернул обещаное.

Он пошарил рукой в кармане брюк, вытащил оттуда металлическую монету достоинством в один рубль и бросил ее на стол. Монета покружилась немного и стала заваливаться. Витька протянул было руку, но парень его опередил и прихлопнул ее к столу огромной ладонью, прижав Витькины пальцы.

– Вот что «зема», – произнес парень, – зовут меня Панас по фамилии Подлеший.

– Я-я… Витя, – промямлил Вознюхин, морщась от боли.

– Так вот, Витечка, – прошипел Панас, наклоняясь к нему и дыша котлетной отрыжкой в лицо, – не медли особо с возвратом. Понял?

Панас убрал руку, и монета перекочевала к Витьке.

– Хорошо, – ответил Вознюхин, – через два дня здесь же.

Два за один

Через два дня примерно в то же время Панас сидел за тем же столиком и увлеченно поглощал такую же котлету и даже с кефиром в ожидании своей «трешки».

Как ни в чем ни бывало, в буфет зашел Витька Вознюхин. Легкой походкой он подкатил к своему кредитору и вальяжно уселся на стул напротив него.

Панас вопросительно посмотрел на него.

– Ну? Принес.

– Принес ли? – переспросил его Витька.

– Ты чего дурака валяешь? – медленно закипая, спросил его Подлеший.

– Спокойно, маэстро, – остановил его Витька жестом руки, – Предлагаю следующее.

– Что? – зарычал Панас, – где моя «трешка»?

– Так и я ж об этом, – краснея, ответил ему Витька, – Давай так. Ты мне сейчас даешь три рубля…

– Что? – сжал кулаки Панас, чуть не подавившись котлетой.

– Дай мне договорить, – уже без уверенности в голосе проговорил Витька. – Так вот ты мне сейчас даешь три рубля, я тебе возвращаю два и остаюсь должен четыре. Идет?

От такого предложения у Панаса перекосило лицо, а котлета и вовсе прилипла к зубам так, что и ни туда, и ни сюда.

В общем Подлеший просто поперхнулся от такой наглости. Не обращая внимания на толпу, что их окружала, Стас ухватил стакан с кефиром и плеснул его Витьке в морду лица.