Фантум 2012. Локальный экстремум (сборник)
Шрифт:
– Не зря же первые божества были каменными, – согласился Петрик, – священные, укрепляющие силу и дух. А почему укрепляющие? Потому, что для обработки нужны были определенные усилия, навыки, смекалка. В древности с камнем «договаривались», то есть находили нужные формы и свойства.
– Влад, ты же знаешь, мне вечно в голову лезет всякая философская чушь. Вот и сейчас – я знаю, что камень этот лежит здесь всю его каменную жизнь, что он и есть тот самый символ вечности. Мостик
– Конечно, представить только, что тысячи, сотни тысяч лет назад до тебя древние люди прикасались к нему, и не такое в голову полезет.
– Что тысячи… миллионы!
– Реальный возраст знают сами камни, – согласился Петрик.
Внезапно на склоне возникла суматоха, беготня на берегу. Крики, визг.
– Свети правее, еще правее! Вот он, бежит вверх! – слышалось в стороне.
Смутная фигура маячила серой тенью на склоне. Метнулась в сторону и исчезла за деревьями.
– А а а, ловите!
– Снежный человек! Снежный человек! – кричали на берегу.
Петрик чуть не подавился сэндвичем. Вскочил, озираясь.
– Смотри туда! – Разин указал на темный склон.
К Петрику рванули Ксения и Денис, Ник и Кость уже были рядом.
– Где? Где?
– Снежный человек! – Луч прожектора, установленного на «посудине», выхватил человеческую фигуру, выглядывавшую из-за дерева. К нему присоединился еще один, с лодки археологов, и вот уже яркое пятно накрыло лохматое чудище.
Все стояли изумленные.
И вдруг, словно провал – наступила тишина.
Петрик жадно всматривался в незнакомое существо – мощное тело его было покрыто светло-серой шерстью, и казалось, что волосы-усы-борода были единым массивом. Шеи не видно, словно голова посажена прямо на торс. Грудь выдавалась вперед, на фоне крупного тела руки казались короткими. В руках существо держало большой камень. Но постепенно у профессора возникло сомнение в достоверности происходящего – слишком спокойно оно себя вело.
Внезапно существо подняло руку и помахало. И тут он почувствовал всю нереальность случившегося. Кто-то включил приемник, бухнула музыка, все зашумели.
А существо начало спускаться прямо к нему, на ходу сдирая с себя лохмотья – накладные плечи, шкуру (и где они только ее откопали?).
Петрик почувствовал разочарование, даже горечь.
– Ха-ха-ха! – смеялся друг Сашка. – Ха-ха-ха! Как мы тебя!
– Ах ты, жук! – возмутился Петрик. – Чортяка, покусился на самое святое! Трясця тоби в бик!
– Знал, знал, дружище, чем тебя тронуть.
Подошел «снежный человек», протянул руку.
– Руслан, – это был парень-археолог из Сашкиной компании. – Рад познакомиться,
– По старой дружбе, понятно, – обернулся к другу Петрик.
– А что ты так удивляешься, Влад? Кто в пещерах выл «пещерным человеком»? Помнишь? Попил кровушки не только у меня, так что считай, теперь мы квиты.
Лаял пес, хохотала Ксения, Ник хлопал по плечу лохматое чудище и обнимался с ним. Петрик не выдержал, улыбнулся. Потом рассмеялся, и было заметно, что он не сердится.
– Жук…
Пес подпрыгнул, пытаясь дотянуться до лица и лизнуть его.
– Да не ты, Жюк, не ты. Господи, и что же в тебе такого французского? – Он пытался уклониться от мокрых и грязных лап, но псу хотелось его лизнуть.
Тогда Петрик присел на корточки и подставил щеку – давай, мол, давай, слюнявь. Потом притянул пса к себе и сказал ему в ухо:
– Подожди, Жюк, мы его найдем, нашего с человека!
Синий пласт наступающей ночи делал огонь костра каким-то особенным. Волшебным. Весело трещали сухие ветки, пламя рвалось ввысь, к небесам.
Ужин был съеден, сметен – Лариса оказалась искусным поваром.
Она приготовила шикарное блюдо – нечто среднее между похлебкой и кашей-размазней.
– Запах божественный! Не помню, когда последний раз ел такую вкуснятину! – заявил Петрик с полным ртом.
– Ты и дома, наверное, на кухне разводишь огонь, а? – хохотнул Ник, облизывая ложку.
– Было дело, – с нотками грусти в голосе пояснила Лариса, словно о чем-то сожалея, – приходилось и на костре готовить, и казанки драить.
Отсветы костра озаряли ее худенькое лицо. Она казалась моложе своих лет. Что скрывалось за грустной улыбкой? Что-то личное. Откуда-то взявшийся светло-розовый шарф смел унылость походного стиля.
– Лара, иди сюда, – Ксения вышла из освещенного круга и побежала к берегу, запрокинув голову вверх, – смотри, серебристые облака!
Высоко-высоко в небе светились тонкие кружева облаков. Лариса подошла к подруге.
– Что ты видишь в них, Ксеня?
– Что? – задумалась девушка. – Чувства. Движение. А ты?
– Несбывшиеся, почти растаявшие мечты.
Ксения посмотрела в лицо подруге.
– Боже, Лара, всё еще впереди!
– У тебя – да. Счастливая! И кого же ты выберешь из троих, Ксеня?
– Почему из троих? – округлила глаза девушка, но вдруг замкнулась, раздумывая над вопросом. Они долго сидели на берегу и смотрели на звезды.
– Ладно, пойдем назад, кажется, археологи уезжают.
– Подожди, а ты, ты… Славика любишь?
Лариса улыбнулась.