Far Cry. Прощение

Уэйт Урбан

– Отец решил проредить стадо. Он хочет отделить сильных от слабых.

– И к каким относится Мэри Мэй?

– Ты ж знаком с ней? Вот ты и скажи.

– Я был с ней знаком, – поправил Уилл. – Но это было очень давно. До того, как я пришел к «Вратам Эдема». Я и семью ее знал. И видел ее брата Дрю во «Вратах», но едва ли перекинулся с ним парой слов с тех пор, как он к нам присоединился. Меня

не было на его крещении, и я не знаю его истории. Ребенком он души не чаял в своем отце Гэри. Он таскался за ним будто хвостик. Но Гэри никогда не нравились «Врата Эдема», так что, судя по всему, Дрю изменился.

– Ну, – пожал плечами Лонни, – все меняется. Даже с тех пор, как я здесь появился, многое изменилось. С тех пор, как Иоанн позвал меня сюда, посулив тишь и благодать.

– А оказалось все по-другому?

– По-твоему, это похоже на тишь и благодать? – Лонни осмотрелся, а затем отрешенно уставился на поваленную ель. – Сколько времени потребуется, чтобы ее выследить?

– Я сделаю все как можно быстрее. Но я не гарантирую, что мы ее найдем. Она может пройти по речному руслу или перевалить через каменную гряду. В этом случае она не оставит следов. Искать и найти – это разные вещи.

– Так куда она пошла?

Уилл наконец отвел взгляд от ели и повернулся в сторону леса:

– Туда. И, судя по всему, она бежала.

– С чего это ты взял?

– Это видно по расстоянию между следами, – он даже показал куда смотреть, – догнать ее будет нелегко.

– Ой ли?

Уилл не стал отвечать, а просто двинулся вперед, не поднимая глаз от земли. Он шел по ее следу, отмечая места, где она сильнее упиралась пяткой или же больше отталкивалась носком.

В последний раз он видел Мэри Мэй подростком. Впрочем, она была уже достаточно взрослой, чтобы работать в баре. Это было очень давно. Очень много воды утекло с тех пор, как он пришел в церковь, отдал свою душу Отцу и отрекся от всего, что знал прежде.

Мэри Мэй добралась до них под конец ужина. Один поднялся навстречу, чтобы приветствовать ее. Он вышел из-под сени деревьев, где был устроен лагерь и разбит костер. Девушка поздоровалась и остановилась. Солнце уже цеплялось за верхушки деревьев. До наступления ночи оставалось совсем немного. Он ответил

на испанском, а затем жестом предложил присоединиться к ним и разделить ужин.

Пастухов было двое: отец и сын-подросток. Именно отец пригласил ее к костру. Они ели разогретые на костре кукурузные лепешки с густой подливой из мяса, фасоли и специй. Кипящий котелок источал незнакомый упоительный аромат, от которого рот Мэри Мэй моментально наполнился слюной. Ей дали лепешки и миску с соусом, и девушка принялась за еду. Хозяева молча наблюдали за ней, и лишь когда с первой лепешкой было покончено, а второй она принялась собирать все остатки подливы, отец что-то сказал сыну, а тот в свою очередь обратился к гостье на английском, спрашивая, что привело ее сюда.

– Я ищу своего брата, – откликнулась Мэри Мэй.

Сын перевел отцу ее ответ, а затем спросил вновь:

– Он потерялся?

– Можно сказать и так.

Овцы паслись выше по склону, и она принялась рассеянно наблюдать за ними, пока солнце окончательно не село. Тогда она вновь повернулась к костру и спросила, не знают ли пастухи как добраться до церкви «Врата Эдема».

– Est'a buscando por la iglesia? [1] – спросил отец, внимательно глядя на нее. – Es una mala iglesia [2] .

1

Что вы ищете в церкви? (исп.)

2

Это плохая церковь (исп.).

Мэри Мэй перевела взгляд на его сына, ожидая перевода.

– Он говорит, что это плохое место, – объяснил паренек. – Несколько раз они обращались к нашему работодателю. Пытались обратить его в свою веру, заставить отдать овец и примкнуть к ним.

– Они со многими так поступали, – кивнула девушка. – И со мной тоже.

Она наконец расправилась с остатками ужина и сунула последний кусок лепешки в рот.

Конец ознакомительного фрагмента.