Фаранг (Дилогия)
Шрифт:
Витька подумал, что прихваченный из самолёта пиджак — это здорово. Поднял воротник, лёг на спину, закрыл глаза и уснул.
— Просыпайтесь, Виктор! Да просыпайтесь же!
— А?!
Витька очумело подскочил и сумасшедшим взглядом обвёл всё вокруг. Вокруг стояла тьма, а глаза ничего не видели.
— Аааа!
— Виктор! — Перед ним снова сидел Филиппыч и снова тряс его за плечи. — Проснитесь.
— Дед, — всякое желание говорить назойливому старику "вы" у Витьки пропало раз и навсегда, — дед, какого хрена тебе от меня надо? Отвали, блин. Я спать хочу…
Егоров
"А, нет, не в полной…"
Витька посмотрел на чёрные верхушки пальм, которые шумели над головой. Звёздное небо над ними явно было какое-то не такое. Егоров подскочил на ноги и, не обращая внимания на пронзительный ветер, побежал на пляж.
Над морем висела луна. Под ней, как и полагается на воде, блестела лунная дорожка. Вот только луна была — не луна. Витя разинул рот. Ночное солнышко имело нежно-голубой цвет и незнакомые очертания лунных морей. Всё это можно было бы списать вид из непривычных широт, если бы не одно но.
Луна была не одна.
Прямо в зените по небу бежал ещё один спутник Земли. На этот раз ярко-красного цвета. Виден он был лишь частично — красный месяц висел рогами вниз и освещения почти не давал.
Мозг сам собой начал выстраивать простую логическую цепочку. Луна другая — лун несколько — у Земли одна и другая — это не… это не…
Витькина логика засбоила, а мозг дальше думать отказался. В состоянии близком к панике Егоров понёсся к людям.
— Мужики! Мужики, это что?
В ответ Егорову прилетело несколько нервных матерков и новая порция женской истерики, а потом в поле зрения появилось несколько человек, которые умело оттёрли дедка (Витька только сейчас заметил, что на старике лишь плавки) и, заломив Вите руки за спину, поволокли его от стойбища.
— Слышь, братан. Не брыкайся.
— Чего надо? Надо вам чего?
— Брат. Отдай одежду. Не нам. Женщинам надо.
За спинами мужчин топтались полуголые дамы, одна из которых держала на руках ребёнка. Только сейчас, посмотрев на синих, от света луны, людей до Витьки дошло, насколько здесь холодно. Ветер гудел в ушах, неся с противоположного берега мелкий песок и водяную пыль, а по ногам мела настоящая позёмка. Снимать пиджак резко расхотелось, но, глядя на решительные лица мужчин и дрожащих от холода женщин, пиджак Виктор всё-таки снял, утешая себя мыслью, что он это делает ради слабого пола. Мысль о том, что это не ЕГО слабый пол, пришла сразу, как пиджак перекочевал на плечи женщины с ребёнком.
— Рубашку снимай. Штаны. Ну.
— Э. Мужики, мы так не договаривались… — Витька замер. Ему стало понятно, отчего Филиппыч будил его будучи в одних трусах. — Мужики. Вы чего, а?
Справа хмыкнули, слева плюнули и последнее, что увидел Виктор Сергеевич Егоров, был здоровенный кулак, летевший ему в лицо.
Откуда Игорь принёс такой ворох одежды, Катя могла только догадываться. Она не стала протестовать и требовать немедленно вернуть снятые с людей вещи. Во-первых, одежда была только мужская и только больших размеров. А во-вторых, действительно был прохладно — тропический рай ночью превратился в очень неприятное местечко.
Мозги у Кати были набекрень.
Игорь напялил на сына три рубашки, намотал на его тощую шею чью-то майку и остался доволен.
— Утром верну. Сейчас о себе думать надо.
Катя не ответила. Она лишь прижала ребёнка к себе, укрыв его своим телом от ветра, и попыталась уснуть. Игорь вздохнул, чертыхнулся и, крепко обняв Катю сзади, тоже закрыл её своим телом.
"Прямо гнездо, какое то"
Антошка согрелся и сразу уснул. Через несколько минут объятия Игоря ослабели и бывший муж расслабленно захрапел. Кате не спалось. Тренированное тело ничуть не устало, а свои личные переживания женщина умела контролировать. Лежать было тепло, но… неприятно. Они оба уже всё поняли. И она. И Игорь.
"А ведь он не смирился. Он не хочет меня терять"
Кате стало страшно. Человек, который её сейчас обнимал, при всех его недостатках был решителен, силён и очень упрям. Женщина осторожно сняла с себя руку мужчины и аккуратно выбралась из "гнезда".
Когда Катя вышла на берег, кутерьма на пляже была в самом разгаре. Тридцатилетняя красавица села на холодный песок пляжа, посмотрела на синюю луну, потом на красный месяц, всё поняла и упала в обморок.
— Э, как тебя… Витёк. Подъём, завтрак проспишь.
По ноге беззлобно пнули, Егоров немедленно проснулся и ахнул. Шевелиться не получалось!
Вот никак!
Всё тело буквально одеревенело и напрочь отказывалось ему подчиняться. Постукивая зубами, Витька открыл глаза. Глаз. Второй, почему-то не открывался. Виктор припомнил синюю луну, кулак, яркие звёздочки перед глазами, вспомнил всё и рывком поднялся.
— Аааа! Как больно!
Мышцы сводило судорогой. Ночёвка на холодном и влажном песке без одежды далась Вите очень тяжело.
"Терпи, Витя, терпи, дорогой. Надо расходиться"
Солнце ещё не взошло, но было уже довольно светло. Хмурые невыспавшиеся люди поднимались и вставали в очередь к тому самому представительному казаху, который наливал каждому маленький пластиковый стаканчик воды. Люди выпивали свою порцию, возвращали стаканчик обратно и отходили в сторону, а стоявшие в очереди встревожено вытягивали шеи, рассматривая, сколько бутылок осталось.
"Сейчас, я сейчас…"
— Подождите. Подождите меня.
Глотка горела огнём, а на зубах скрипел песок. Витя, извиваясь как червяк, поднялся на четвереньки и пополз к людям. Каждое движение отдавалось болью.
"Раз-два, раз-два. Пить хочу. Пить… Раз-два…"
Его заметили. Люди смотрели на него и отворачивались, никто и не подумал уйти из очереди за драгоценной водой. Рядом с разливающим стоял низенький человек и громким писклявым голоском вещал в пространство о том, что морскую воду ни в коем случае пить нельзя, что нужно беречься от солнца и так далее. Народ хмуро внимал, продвигался к заветной воде и напряжённо соображал, что же делать дальше. Скрип мозгов над очередью стоял страшный. Все были так заняты размышлениями над собственной судьбой, что о том, что бедолаге с фонарём под глазом надо бы помочь никто и не подумал.