Фараон
Шрифт:
— Меняйте, — согласился я, — повозки нам ещё точно не раз пригодятся.
Увидев мнущегося Рехмира, который видя, что мы разговариваем, стеснялся подходить, я позвал его взмахом руки.
— Рехмир, ты чего, как не свой? — удивился я, когда он низко мне поклонился, — случилось чего?
— Нет царь, — смутился он, — просто Меримаат, когда приехал так много рассказывал о том, что ты встречался с богом Осирисом, что я бы хотел услышать от тебя об этом лично и написать дяде. Он будет тоже весьма впечатлён этим рассказом.
Сначала я хотел отказаться, поскольку уже не помнил точно, что я врал обоим мужчинам, смешивая правду
— В общем слушай.
По мере рассказа я видел, как его глаза всё больше округляются, как впрочем и у моих постоянных спутников тоже, хотя они слышали это уже по второму разу. Наверно не стоило столько врать, но меня понесло и было не остановить, поэтому я закончил тем, что мы с моим близким другом Осирисом договорились ещё раз встретиться, чтобы выпить вина и обсудить насущные проблемы загробного мира.
— Как-то так, всё и было, — я помахал рукой перед лицом замершего Рехмира, который словно маленький мальчик слушал детскую сказку и никак не мог прийти в себя после того, как она закончилась.
— Простите мой царь, — он низко поклонился и бросился бежать, — нужно срочно всё записать, пока я не забыл.
Проследив за его бегом, я удивлённо пожал плечами.
— Бог Монту, — робко обратился ко мне Меримаат, — а ты можешь за нас пару словечек шепнуть? Ну чтобы бог Осирис не слишком строг с нами на своём суде. Не хочется, чтобы моё сердце сожрало чудовище Амат.
— Будете меня слушать и хорошо себя вести, то конечно, — легко согласился я, поскольку не собирался этого выполнять и более того, сильно надеялся, что больше этого бога никогда не увижу. Мне и краткого знакомства с ним хватило за глаза.
Оба тут же упали на колени и стали заверять меня, что преданнее друзей и слуг я никогда и нигде себе больше не найду. Хмыкнув, я успокоил их, что и так им верю, а сам направился к дому, чтобы посмотреть, как идут строительные работы. Новости о том, что царь Менхеперра встречался с ещё одним из богов, видимо знали уже все в поместье, спасибо видимо болтливому Меримаату, который всё пытался расстаться с девственностью, не прибегая к насилию или подкупу, а рассчитывая на какую-то свою природную привлекательность. Потому часто вертелся возле одной, самой смазливой служанки в свите госпожи Исиды. Видимо он рассказывал ей, а та уже дальше, раз даже сторонние мастера при виде меня падали на колени и молили, чтобы я спустил на них своё благословение.
— Показывайте сначала работу, — проворчал я, — потом уже решу, чего вы достойны: благословения или посмертного проклятья.
Глава 15
Главный из них тут же подскочил на ноги и сильно испуганный моими словами, помчался вперёд, показывая, что они успели сделать. А успели они весьма прилично: каркас дома практически был окончен, осталось только настелить тростниковую крышу, а дальше уже была только внутренняя отделка. Причём, несмотря на то, что они были всё же в первую очередь строители пирамид, за столько недель набили себе руку и дом выглядел красиво и опрятно даже с голыми стенами, которые ещё нужно было выровнять гипсовой замазкой и затем такой же, но более жидкой смесью побелить. Да, гашеной извести тут пока
Главный мастер замер передо мной в низком поклоне, ожидая моего вердикта.
— Хорошо, — вынужден был признать я, — заканчивайте быстрее, поскольку выходит срок нашего контракта с храмом.
— Уверен, что верховный жрец поймёт нас, если мы задержимся, ведь мы работаем на царя, — осторожно произнёс он.
— Я! Пообещал вернуть вас через месяц, — я посмотрел на него строго, — слово царя нерушимо.
— Конечно Твоё величество, — стал кланяться он.
— Рехмира позови, — сказал я и когда он бегом выбежал искать управляющего, я ещё походил в пахнущем гипсом и илом доме, довольно заглядывая во все комнаты. Когда они вернулись, я сказал.
— Сколько обычно от стоимости заказа платят мастерам за хорошую работу? — поинтересовался я у него.
— Одну пятую, царь, — чуть склонился управляющий передо мной.
— Дашь им одну третью, — распорядился я, — если закончат всё до конца срока найма.
— Твоё величество! — обрадованный мастер упал на колени, — это слишком щедро!
— Да, я такой, — хмыкнул я и теряя к нему интерес, взял с собой Рехмира, выходя из дома.
— Успел записать мой рассказ?
— Да царь, завтра же отправлю послание дяде, — воодушевлённо сказал он.
— Как у тебя дела? Со всем успеваешь справляться? — я повёл его к своему шатру.
— Да мой царь, уборка урожая благодаря нубийским рабам, которые после вашего лечения выжили все, идёт хорошо, думаю мы справимся даже раньше обычного срока, к которому всё делали ранее местные крестьяне.
— Отлично, — я завёл его внутрь, поднял один из мешков, раскрыл его и показал, что он полон обломками различных металлов.
Глаза у Рехмира снова стали словно ночные звёзды.
Я вернул мешок обратно на место и попинал ещё три таких.
— Повезёшь мастеров в храм, купи всё что ещё нам нужно для поместья.
— Мой господин, откуда всё это?! — изумился он, видимо подсчитывая стоимость.
— Продали глиняную посуду, — хмыкнул я, разумеется не став посвящать его откуда всё это на самом деле, об этом я строго настрого запретил рассказывать Бенермеруту и Меримаату.
— Разве такое возможно? — изумился он, переводя взгляд с меня на ценности, — она же была откровенно плохого качества.
— Из меня видимо мог бы получиться хороший торговец, — я достал маленький кошелёк с поясного ремня и вручил его ему. Открыв, Рехмир ахнул повторно, поскольку он был полон камнями, которые мы выколупывали со всей посуды, украшений и амулетов.
— Камнями можешь также расплачиваться за всё, — сказал я, — покупай, что нужно для поместья: рабов, ремесленников, слуг, предметы мебели. Весь мешочек вручаю тебе, уверен, ты распорядишься им на моё благо.
— Конечно Твоё величество! — он поклонился, — это огромные богатства! На это можно многое что купить.
— Сильно только не разгоняйся, пока только самое нужное, — остановил я его порыв, — никаких роскошеств в виде тронов, золотых украшений и прочего. Только то, что поможет нам обустроить поместье и нашу жизнь. Ну и вилку мне пусть сделают, пришлось расстаться ради лошадей и еды с ней.