Фархад и Ширин

Навои Алишер

* * *

Уняв печаль, поцеловал он прах И, выйдя, начал думать о делах. Он к Шируйе послал приказ, чтоб тот Пришел — и личный дал во всем отчет: «Коль зла не делал другу моему, Его с почетом, с лаской я приму; А коль уверюсь я в его вине, — То буду знать, что надо делать мне!» Испуг напал на шаха Шируйю, — За голову боялся он свою. И Шируйя Шапура пригласил — Заступничества у него просил: «Свидетелем да будет честь твоя: В крови Фархада не повинен я. Его убийцу я казнил потом, Хотя он был моим родным отцом. Об

этом ты Бахраму доложи, Без кривотолков, прямо доложи, Скажи, что я готов служить ему, И власть его покорно я приму. Одну лишь милость да проявит он — От встречи с ним пускай избавит он. Уговори его — и я тогда Твой друг и раб до Страшного суда!..» Шапур исполнил просьбу — и Бахрам Сказал: «На это я согласье дам. Однако же армянская страна Хосровом так, увы, разорена, Народ такие пытки претерпел, Такие он убытки потерпел, Что даже и прикинуть трудно мне, Какой понес ущерб он на войне. Да будут все убытки сочтены — И Шируйей сполна возмещены. Когда он ублаготворит армян, Тогда его я выпущу в Иран, Однако пусть сначала присягнет, Что столько же оттуда он пришлет…» Почел за милость Шируйя приказ, Казну свою опустошил тотчас — И весь ущерб, что принесла война, Армянам тут же возместил сполна. А возвратясь в Иран, как присягал, Он без задержки столько же прислал…

* * *

Бахрам велел созвать народный сход И вопросил армянский весь народ: «Фархада ради кто из вас терпел Парвизов гнет и разоренье дел? Кто потерпел ущерб — скажите мне, И радуйтесь: я уплачу вдвойне». В ответ на речь его со всех сторон Раздался шум смятенья — плач и стон: «О, за Фархада все молились мы! Стать жертвой за него стремились мы! Скорбим поныне мы всегда о нем И эту скорбь деньгами не уймем!..» Бахрам назначил счетчиков, вдвойне Плативших пострадавшим на войне. И заложить затем решил Бахрам Основу и величье царства там. Он вызвал всю родню Михин-Бану, Нашел средь них ровню Михин-Бану: Достойный муж, светило меж светил, Кто мудростью Бану превосходил. Его, как падишаха, на престол, Герой Бахрам торжественно возвел, Дабы народу в государстве том Стал мудрый муж покровом и щитом; Дабы, держась державных правил там, По справедливости он правил там; Чтоб заново страну отстроил он, Ее богатства чтоб утроил он. Народам и державам — там расцвет, Где справедливость есть, где гнета нет!.. И это все царю армян внушив И так устройство царства завершив, Китайские войска созвал Бахрам И роздал всю свою казну войскам, Сокровища и деньги роздал всем И начал с извиненья речь затем: «Со мной столь трудный совершив поход, Перенесли вы множество невзгод, Теперь вернитесь к семьям, по домам, К своим хозяйствам и к своим делам. Хакану так скажите обо мне: «Нашел Бахрам Фархада в той стране, Обрел теперь Бахрам к блаженству путь, Прости, хакан, здоров и счастлив будь!»

* * *

Бахрам, такую речь войскам сказав И путы связей с миром развязав, От праха мира отряхнул подол, — К Фархадовой гробнице он ушел. А

с ним — Шапур. Вблизи нее в те дни Отшельниками зажили они. Так этот путь смиренья стал для них Желанней всех богатств и царств земных… Примеру их последуй, Навои, Осуществи желания свои!

* * *

Мне чару униженья, кравчий, дай! Вина уничтоженья, кравчий, дай! Быть может, ощутив его во рту, Я тот же путь спасенья обрету!

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Быстробегущий небосвод, внемли! Покоя алчет слабый сын земли. Лекарство дай от робости моей, Избавь меня от клеветы людей. Коварный недруг чтобы не вонзал Мне в сердце сотни ядовитых жал, Чтоб, превратясь для стрел обид в мишень, Мозг не гудел, как улей, целый день; Чтоб сердца разоренная страна Мир обрела, была возрождена. Пусть расточитель и завистник-плут Сочувствия у шаха не найдут. Пускай не валит на меня вины Тот, чьи поступки каждому видны. Пусть на мои страданья взглянет шах — И милостив ко мне да станет шах. Чтоб радости не ведал клеветник, Чтоб радости моей расцвел цветник! Чтобы в теченье суток каждый час Я мог вздохнуть свободно хоть бы раз; И сердце застучало бы ровней И не сжималось так в груди моей; Калам в руке старательней бы стал, Я сам к словам внимательней бы стал. И, если б я очистить чувства мог, Поднять бы и свое искусство мог. И если счастья моего звезда Не станет мне завидовать тогда, — Пусть от людей я буду в стороне, Покой да предоставлен будет мне. Все должности с меня да снимет шах, Чтоб я стихи слагал не впопыхах, Пусть я у шаха иногда найду И благосклонность к своему труду. Я — не Хосров, не мудрый Низами, Не вождь поэтов нынешних Джами, Но так в своем смирении скажу: По их стезям прославленным хожу. Пусть Низами победоносный ум Завоевал Берда, Гянджу и Рум; Пускай такой язык Хосрову дан, Что он завоевал весь Индустан; Пускай на весь Иран поет Джами, В Аравии в литавры бьет Джами, — Но тюрки всех племен, любой страны, Все тюрки мной одним покорены! Я войск не двигал для захвата стран, Но каждый раз я посылал фирман. Скажи: писал я дарственный диван Не так, как государственный диван — И от Шираза до степей туркмен, От Хорасана до китайских стен, — Где б ни был тюрк, — под знамя тюркских слов Он добровольно стать всегда готов… И эту повесть горя и разлук, Страстей духовных и высоких мук Писал я вдохновенно день за днем На милом сердцу языке родном. О боже мой, тебе — моя хвала! Твоя десница мой калам вела И не закрыла книгу дней моих, Пока не прозвучал последний стих!.. Год написанья книги: восемьсот И восемьдесят девять. Дни не в счет. [45]

45

Год написанья книги: восемьсот // И восемьдесят девять. Дни не в счет. —889 г. от хиджры по мусульманскому летосчислению соответствует 1484 г.

* * *

Побольше чару, кравчий! Поспеши, — Чтоб друг поднес друзьям от всей души. Полней налей, — хоть миг передохну: Стоянки я достиг — передохну!