Фармацевт 3
Шрифт:
Поэтому выражаю свою благодарность членам приемной комиссии, должным образом, выполнившим свою работу. Особо хочу отметить привлеченных педагогов школ города, без которых нам никак нельзя было обойтись.
Помолчав, ректор добавил чайную ложку дегтя в сторону учителей.
— К сожалению, следует отметить низкий уровень выпускников этого года. Такого количества двоек я не припоминаю. К последнему экзамену, конкурса, как такового, у нас практически не было. Полтора человека на место, разве это конкурс?
Но меня, как врача старой закалки, радует большое количество стажников,
Кстати, в этом году на первый курс поступили три водителя скорой помощи. Очень необычная история, товарищи. Впервые с таким встречаюсь.
В ответ на эти слова в зале раздались негромкие смешки, возникло даже некое перешептывание.
В этот момент Петр Моисеевич бросил взгляд на сидевшую слева от него Нелли Абрамовну.
Та сделала вид, что не заметила этот взгляд. Действительно, она ведь не помогала поступать всем трем водителям, а всего лишь одному.
Ей все-таки пришлось проверить свое обаяние на Поспелове. К сожалению, аттестат Циммермана, или лучше сказать Ефимова, полученный в средней школе №2 города Олонца, отличными оценками не блистал. В основном в нем имелись одни тройки. Даже по биологии и химии, что ввело профессора Гольденберг в некий когнитивный диссонанс. Ибо оценки, полученные Циммерманом на экзамене, говорили об отличном знании этих предметов.
Именно на это обстоятельство она и напирала в разговоре с ректором. К тому же на последнего произвела явное впечатление, профессия абитуриента. Так, что долго уговаривать Петра Моисеевича не понадобилось, и он дал негласную команду принять Александра Циммермана, как стажника вне конкурса.
А Нелли Абрамовна не оставила надежды разрешить загадку своего подопечного, получившего на экзаменах пятерки за предметы, которые восемь лет назад сдал на тройки.
— Повзрослел, стал серьезней, — убеждала она сама себя. Но эти доводы, представленные и ректору, ее отнюдь не убеждали. Она, в отличие от Поспелова, прекрасно знала, что у Циммермана просто не было времени на подготовку к экзаменам, а раз так, то он, возможно, пользовался шпаргалками. Но какое-то внутреннее чувство подсказывало ей, что дело совсем не в шпаргалках.
Вечером за ужином Лида неожиданно заявила, что поедет со мной в город, чтобы лично убедиться, что её муж стал студентом медиком, или нет.
— Саша, я уже обо всем договорилась с Айдын Агаевичем, он дает мне отгул на завтра. И не спорь со мной, если я останусь дома, то с ума сойду от неизвестности.
— Да, хорошо, хорошо, — улыбнулся я. — Поедем вместе. Если меня зачислили, сразу и отметим это дело. Ну, а если нет, то все равно посидим в ресторане.
— Это, на какие шиши мы будем праздновать? — нахмурилась жена. — У нас вроде бы лишних денег нет. Аванс только через три дня.
— Это у тебя нет, а у меня есть, — показал я Лиде две десятирублевые бумажки.
— Откуда? — выдохнула та.
— Думаешь, ты одна такая бережливая, — фыркнул я. — Копейка рубль
Так и не признавшись жене, откуда у меня появились деньги, я отправился на работу. Лида осталась сидеть за столом в задумчивости. Подняв глаза к потолку, она беззвучно шевелила губами, наверно, подсчитывая, каким образом я смог укрыть от её всевидящего ока целых двадцать рублей.
В амбулатории цветами меня не встретили. Романов, недовольный тем, что ему пришлось две недели работать через смену, разговаривал сквозь зубы. Но машины сдал в полной исправности.
Зато Гертруда Карловна просидела в шоферской комнате почти час, расспрашивая о прошедших экзаменах.
Вальтер Фридман, наш новый санитар, в разговор не вмешивался. Но уши держал на макушке. Удивляюсь, зачем он вообще пошел на эту работу. Насколько слышал, в гараже он считался умелым слесарем. Но Токишева тоже можно понять. Когда на работу санитаром просится мужчина средних лет, крепкого телосложения, тем более, непьющий, раздумывать некогда, надо брать.
Нашу беседу с фельдшером прервал появившийся главный врач.
— Александр Петрович, добрый вечер, пойдем ко мне, поговорим, — сказал он и направился в сторону своего кабинета.
Там он уселся за стол, мне предложил сесть, по-хозяйски махнув в сторону продавленного дивана, на котором по утрам во время пятиминуток, умещалась вся дежурная смена.
— Если верить моим информаторам, то ты Александр уже зачислен на лечебный факультет мединститута, — сообщил он. — Не спеши радоваться, сведения предварительные, — тут же притормозил он мои эмоции.
— В связи с этим у меня к тебе предложение. Сам знаешь, какие проблемы у нас с водителями скорой помощи. Если уйдешь, не знаю, как выкрутиться. Тем более что Вейсман еще не отгулял отпуск. Как бы ты отнесся, если бы я написал запрос в институт, чтобы тебя освободили от сельхозработ, из-за нехватки водителей на скорой помощи?
— Положительно, — не раздумывая, ответил я. Перспективы в который раз в этой жизни куда-то ехать собирать картошку, или еще какой-нибудь овощ, абсолютно не радовали.
— Вот и хорошо, — обрадовано кивнул Айдын Агаевич. — Кстати, когда будешь учиться, можешь брать смены в выходные дни, или даже в будни, если получится.
— Не знаю, — задумался я, больше изображая задумчивость для Токишева. — На первом курсе, наверно, сложно будет учиться и работать.
— Да ничего сложного, — начал уговаривать главный врач. — Три четыре дежурства в месяц, разве это нагрузка? А когда перейдешь на третий курс, я тебя вообще могу фельдшером с доплатой за водителя оформить.
Я улыбнулся.
— Айдын Агаевич, ваши бы слова, да богу в уши. Но я пока не уверен, что поступлю. Вы же сами только что заявили, что сведения предварительные.
— Да нормальные сведения, — махнул рукой главный врач, раскрывая карты. — У меня однокурсник в приемной комиссии, так, что я обо всех твоих успехах осведомлен.
Следующим утром мы стояли на остановке вместе с Лидой. Через некоторое время к нам с печальным видом присоединился Михаэль.
— Что такой грустный? — не удержался я от вопроса.