Фармакопея
Шрифт:
– Похвально, месье Фадеев! – сказала Клара, все так же делая записи в блокноте. – И все же я не понимаю, зачем было оставлять такую перспективную профессию, в которую вы вложили столько усилий, из-за банального рабочего конфликта?
– Я уже объяснял, что вынудило меня уйти из МИДа! – со вздохом ответил Юрий. – Даже не знаю, что еще можно к этому добавить?
Но помолчав несколько мгновений, он все же продолжил.
– Это правда, что я стремился к успешной карьере, и интересная дипломатическая работа была моей мечтой.
Увидев замешательство на лице француженки, Юрий понял, что до нее не дошел смысл этой фразы, дословно переведенной на английский язык.
– Смысл этой цитаты в том, что я отказываюсь служить, так как от меня ждут не хорошей работы, а раболепия. Но я не лакей у сынков влиятельных папаш.
– Можно же было перевестись куда-нибудь в другое подразделение? Почему вы решили уйти, а не обратиться с жалобой к вышестоящему руководству? К министру Лаврову, в конце концов!
– Министр не занимается такими делами, – ответил Юрий. – А обращения к руководителям отдела и департамента были бы безрезультатны, так как он и его отец, были с ними в дружеских отношениях.
– И вы даже не пытались добиться справедливости? – откинувшись на спинку стула, сказала Клара. – Разве чиновники в России настолько несправедливы, даже по отношению к друг другу? – И тут же, придвинувшись к столу, с той же неприятной улыбкой произнесла. – А может вы чего-то не договариваете, Юрий?
Этот странный вопрос неприятно удивил, Фадеева. Он не ожидал от французской начальницы такой откровенной провокации, хотя и знал, что стресс-интервью – это норма для западных рекрутеров.
– Чиновники в России такие же люди, как и все вокруг. Не роботы. И у них тоже есть личные черты характера, которые оказывают влияние на работу. В данном случае, на моем профессиональном пути оказался некомпетентный, завистливый и злой человек, который волею обстоятельств был наделен большей властью. Если бы сейчас был восемнадцатый век, я конечно бы вызвал его на дуэль, и пронзил шпагой. Но в двадцать первом веке, в России, это не практикуется. Вы это хотели услышать? – задал вопрос Фадеев, сделав акцент на слове «это».
– Хорошо! Оставим эту тему и не будем к ней больше обращаться, – как ни в чем не бывало сказала Клара.
– Спасибо, – ответил Юрий.
– Если у Анастасии нет вопросов по этому блоку, тогда мы продолжим, – сказала француженка, не дожидаясь реакции местной кадровички.
– У вас в резюме указано, что вы женаты. Скажите, Юрий, у вас есть дети? – спросила Клара.
– Да, мальчик одиннадцати лет. Это сын моей жены от ее первого брака.
– А вы уже были женаты, когда работали в министерстве?
– Был, но на другой женщине. У меня это тоже второй брак. Со Светланой мы поженились только четыре года назад. Над ее
– Собственных детей вы еще не завели?
– Пока еще нет, – ответил Юрий.
– А дети от первого брака?
– С первой женой мы не завели детей.
– Почему? – спросила француженка, пристально смотря в глаза Фадееву.
– Почему? – удивился вопросу Юрий. – А какое отношение это имеет к теме нашего собеседования?
– Видите ли, Юрий, вы рассматриваетесь на довольно ответственную должность, которая кроме допуска к конфиденциальным данным, подразумевает большое количество контактов с внешними структурами, государственными в том числе, которые не всегда к нам дружелюбны, – сказала Клара, вновь отодвинув кресло. – А таких кандидатов мы оцениваем, в том числе, по их личностным характеристикам. И в первую очередь, по их семейным отношениям. Это показатель искренности, и мотивации. Поверьте, у многих великолепных специалистов, которые могли бы достичь выдающихся результатов в разных областях бизнеса, отношение к семье были их слабым местом, которое вынуждало их совершать или ошибки, или должностные преступления. А некоторые, на самом пике, вообще бросали работу и карьеру.
– Моя семья не представляет никаких проблем для работы, – спокойно ответил Фадеев.
– Мы оцениваем не вашу семью, а ваше отношение к семье, – сказала Клара. – Это общепризнанная практика, используемая во всех отраслях и в большинстве стран. И в России так же, на сколько я это знаю. Ведь так, Анастасия?
Анастасия, которая от фактического исключения ее из диалога совсем ушла в себя, услышав свое имя, все же сумела вынырнуть из транса. И на мгновение зажмурив глаза, смогла выдавить из себя адекватный ответ.
– Конечно же,– сказала она. – Оценка личностных мотиваций каждого кандидата и каждого сотрудника компании очень важный фактор оценки эффективности всего персонала, и проводится у нас регулярно.
Француженку, похоже, удовлетворил быстрый и внятный ответ, потому что она благодарно улыбнулась директору по персоналу, и победно Фадееву.
– Ну-у ОК, я не против, – сказал Юрий, хотя по-прежнему думал, что обсуждать такие вопросы на собеседованиях – это уже слишком!
– И почему же вы не завели детей со своей первой женой. Какие-то проблемы со здоровьем? – вновь спросила Клара.
– Нет. Просто как-то не сложилось. Мы поженились в две тысячи десятом, когда мы оба еще были студентами. Сначала не хотели торопиться, чтобы уверенно стать на ноги, обустроить жизнь, пожить немного для себя. А потом… потом, уже было не до этого. Развелись.
– И сколько же вы были женаты?
– Четыре года.
– Значит жена ушла от вас сразу, как вы прекратили работу в МИДе? – спросила Клара, одной рукой облокотившись на стол.
– Я не сказал, что она ушла. Я сказал, что мы развелись, – ответил Юрий, подавив в себе зачатки раздражения. – Это было наше обоюдное решение. Мы решили не осложнять друг другу жизнь ложными надеждами.