Фармакопея
Шрифт:
Остановившись, О'Браен еще раз взглянул на докторов и сказал:
– Таким образом, Анна, в правилах ВОЗ, на которые вы ссылаетесь, четко прописано, что оценку рисков нашей конкретной лаборатории проводим мы сами. Так же, мы сами вводим правила безопасности в лаборатории, и мы же несем ответственность за их исполнение. И вы, и доктор Махер, подтвердили все выводы оценочной комиссии, в которую изначально входили. А главное, на протяжении всех месяцев нашей работы ни одного инцидента с биобезопасностью у нас не произошло. Поэтому я не вижу никаких оснований для
Очевидно, что Хартнет не была готова к цитированию ВОЗовских регламентов, и в кабинете повисла тишина. Чарльз понял, что нашел верный способ справиться с претензией докторов, и продолжил развивать успех.
– Кроме этого, коллеги, вы знаете, что в реальности мы даже вышли за рамки ограничений третьей группы риска. Лабораторная зона у нас отделена от административной двойным воздушным шлюзом с комнатой для контаминированой одежды, что соответствует уже четвертой группе. А в самой лабораторной зоне оборудованы четыре бокса биологической безопасности и две абсолютно чистые комнаты под операционные предельного уровня защиты. Вы действительно считаете, что нужно еще больше ужесточить требования?
Анна обернулась к Махеру, все еще стоящему у двери, в поисках поддержки. Но увидев на его лице подчеркнутое безразличие, видимо решила, что отступать уже поздно и, собравшись с духом, продолжила.
– Все именно так, мистер О'Браен, мы готовились к самым разнообразным ситуациям, и готовились хорошо. Однако тот агент, с которым мы имеем дело, настолько мало изучен и изменчив, что вызывает у нас и всего персонала лаборатории повышенные опасения.
– А разве что-то изменилось в исходном коде агента, что ваши опасения пошли вверх? – сурово спросил Чарльз. – Мы здесь создаем лекарство, а не экспериментируем с Холерой, Эбола или Чумой. На сколько я помню, исходный код почти стерилен! Не так ли, профессор?
– Да, все верно, – раздраженно ответил Дэн Махер, и засунул обе руки в карманы своего белого халата.
– Это все так, мистер О'Браен, – горячо воскликнула доктор Хартнет, – но вы же знаете, где мы берем исходный код!
Сделав упор на слово "где", она даже сжала руку в кулак и прижала его к губам. В комнате вновь повисла тишина.
– Я знаю, где мы берем исходный код, – тихо, но с металлом в голосе ответил О'Браен. – Знал это вчера, знал месяц назад, знал тогда, когда подписывал контракт на эти исследования. – Вы все тоже это знали, когда соглашались на эту работу, – продолжил он уже громче.
– И все же, Чарльз, ситуация совсем не ординарная, – защищаясь продолжала Анна. – Поэтому я предлагаю, согласно требованиям ВОЗ начать…
Сдерживавшийся до этого момента О'Браен закипел, вскочил со своего места и почти заорал:
– Слышать не хочу ничего про ВОЗ. Вы, Хартнет, совсем идиотка, или забыли где мы и чем занимаемся? Напомню вам обоим, что здесь и сейчас мы действуем вообще вопреки правилам ВОЗ, а не по их алгоритмам, и ничего менять в регламентах нашей работы не будем. Или вы хотите, чтобы весь персонал сутками жил и работал в скафандрах?
Захлопнув папку с регламентами ВОЗ, он сурово сказал:
–
В повисшей тишине, он взглянул в ставшие мокрыми глаза Хартнет, немного смягчился и устало произнес:
– В конце концов, все вы знаете где мы находимся территориально. А на этой территории у ВОЗ никогда не было, нет, и скорее всего не будет никакой юрисдикции.
Сев на свое место, Чарльз еще несколько мгновений смотрел на обоих докторов, и продолжил:
– Считаю наше совещание завершенным, коллеги. По итогу оставляем все регламенты без изменений. Благодарю вас, и можете быть свободны, доктор Хартнет. А вас, профессор, я прошу задержаться еще на несколько минут.
Доктор Анна Хартнет встала с кресла, быстрым движением вытерла глаза и, гордо выпрямив спину, направилась к двери. Там она взглядом испепелила отмолчавшегося доктора Махера, который ответил ей такой же ненавистью в глазах, и вышла из кабинета, довольно громко хлопнув дверью.
Несколько долгих мгновений О'Браен и Махер пристально смотрели друг на друга, пока Чарльз не нарушил тишину:
– Присаживайтесь, профессор, в ногах правды нет.
Доктор несколькими широкими шагами подошел к креслу. Резко сел, закинув ногу на ногу и скрестив руки на груди, и раздраженно произнес:
– Давайте побыстрее, О'Браен, у меня совсем нет свободного времени.
Чарльз еще раз пристально посмотрел в глаза Махера.
– Зачем вы натравили на меня эту истеричку Хартнет? Чего вы этим добиваетесь, профессор?
– Что?! Что вы себе позволяете, господин директор? Я уважаемый человек с заслуженной репутацией и не потерплю таких грязных и беспочвенных обвинений.
О'Браен улыбнулся. Махера он знал давно, и знал, как он импульсивно реагирует на личные обвинения, и как быстро комкается перед лицом фактов.
– Дэн, мы с вами оба знаем, что причиной этого неприятного инцидента является невозможность получить все 100% вычислительных мощностей в ваше распоряжение.
– Это гнусная инсинуация! – воскликнул профессор, но уже как-то вяло и неуверенно. А почувствовав это, совсем сник.
О'Браен помолчал еще несколько мгновений, потом открыл свой блокнот и быстро написал несколько коротких строчек.
– Давайте договоримся так, профессор. Дать вам больше мощностей я не могу физически, потому что в ваше распоряжение не передано только то оборудование, что участвует в шифровании нашей спутниковой связи и поддерживает безопасность внутри лаборатории. Как раз то, о чем говорила доктор Хартнет.
Профессор нахохлился, но промолчал.
– Но я готов пойти вам навстречу, и для этого прямо сейчас отдам несколько распоряжений. Я сниму с вашего цифрового гения Тилфорда все дополнительные обязанности, и он будет заниматься только вашими задачами. Так же, я выделю ему в помощь Дэвиса, который разгрузит его в области занесения данных. И наконец, в следующую поставку, я запрошу еще один процессорный модуль, если мы найдем место, где его установить. Все это я записал так, как мы с вами всегда делали.