Фарос и Фариллон
Шрифт:
Я на несколько дней приехал к Т. Э. Лоуренсу, взяв с собой все Ваши стихи, чтобы он смог их прочесть. Он сделал это с огромным энтузиазмом. Он сказал: «Громадное достижение - одно из наиболее значительных в современной литературе такого рода». Он очень хорошо знаком с английской и французской литературой, да и сам он - выдающаяся личность и, кроме того, хороший ученый, поэтому, на мой взгляд, его высокая оценка но многого стоит; понятно, что мне она доставила огромное удовольствие. Он также высоко оценил переводы Валассопуло - хотя и добавил: «А почему Кавафи, с его прекрасным знанием английского, сам не переводит свои стихи?» Ему понравилась Ваша «ровность», как он это назвал, и «метод хроники», как это называю я, и он сравнил
– Кстати, когда будете посылать стихи в следующий раз, не утруждайтесь, вкладывая оригиналы, поскольку при нашей последней встрече Вы любезно дали мне два полных сборника. Один из них лежит у меня дома, а второй я даю знакомым
Вы любезно интересовались моей книгой. Я рад сообщить, что начало очень хорошее. И пресса, и устная критика были благожелательны, да и продается книга хорошо. Мой издатель устроил обед, на котором присутствовали различные книготорговцы и я сам; это некоторое нововведение, но, видимо, вполне удачное с точки зрения рекламы. Кроме того, он выпустил специальное издание из 200 подписанных экземпляров в надежде, что мы сможем найти 200 богатых людей, которые окажутся достаточно глупы, чтобы купить их. Я в этом не уверен: богачи обычно находят иное применение для своей глупости. Значительно важнее то, что вчера у меня был Томас Харди[124], похвалы которого привели меня в восторг.
Я должен заканчивать эту мазню. Большое спасибо за Ваши изъявления благодарности. Я необычайно рад, когда понимаю, что смог познакомить с Вами какое-то количество новых чи- hi тателей. Я уверен, что Ваше творчество, в конце концов, приобретет европейскую известность, но это займет какое-то время. Все хорошие вещи требуют времени.
С искренним восхищением и любовью,
Всегда Ваш,
Э. М. Форстер [5]
5
Ibid. P. 60-61.
Александрия, Рю Лепсиус, 10,
1 августа 1924
Мой дорогой Форстер
Я получил Ваше письмо от 23 июня. Я хорошо понимаю, как мало у Вас сейчас времени, учитывая горечь утраты и те заботы, которые она за собой влечет, да еще как раз в момент выхода Вашей книги. Валассопуло сейчас не здесь. Он уехал в Грецию. Надеюсь, он вернется недели через три, поскольку в конце месяца его партнер, А. Скендераки, уезжает в Италию. Вопрос о том, какие стихи «больше подходят», действительно непрост. Но я абсолютно доверяю Вашему опыту в вопросе о том, какие стихотворения могут, с наибольшей вероятностью, чем-либо заинтересовать британскую публику, или, вернее, ту ее часть, которая может захотеть познакомиться с моими стихами.
Разумеется, высокая оценка Т. Э. Лоуренса для меня важна - чрезвычайно важна.
Я необычайно рад тому большому успеху, которым пользуется Ваша книга. Нововведение с обедом показалось мне интересным. Я поздравляю Вас с тем, что Томас Харди похвалил Ваш роман.
Мне было очень приятно увидеть «Теодота» в «Нэшн». Большое спасибо за номер, который Вы мне прислали, а также за сообщение о том, что «Итака» вышла в «Критерионе»[125]. На прошлой неделе заходил Фирнесс и рассказывал мне, какой это замечательный журнал. Я
Всегда Ваш,
К. П. Кавафи
Харнэм Монумент
Грин Вейбридж
2-1-25
Мой дорогой Кавафи,
С Новым годом Вас, как греческим, так и негреческим. Но в первую очередь хочу сообщить, что я дал Ваш адрес (надеюсь, я поступил верно) издательству «Хайнеман» по их просьбе. Я надеюсь, что, если Вас напечатают в Англии, то это сделает «Хогарт Пресс». Они очень приятные люди. Однако я полагаю, не будет вреда и от того, что Вы вступите в контакт с «Хайнеманом». Я намеренно сказал им, что ничего про Вас не знаю, дабы Вы чувствовали себя свободнее.
Я очень обрадовался письму от Валассопуло из Парижа[126]. Он пишет, что переводы продвигаются, я убеждаю его продолжать, и надеюсь, если будет возможность, увидеть его. Я собирался написать раньше, но был слишком занят разными делами. Моя книга (Вы, как истинный друг, будете рады) пользуется большим успехом, хорошо продается в Америке, а теперь выходит в Швеции, Чехословакии и Франции.
Наилучшие пожелания от
Э. М. Форстера
Мой дорогой Форстер,
С радостью получил Ваше письмо (от 2 января). Я писал Вам последний раз 1 августа. Большое спасибо за июльский номер «Критериона», который Вы мне прислали.
Ваше замечание о «Хогарт Пресс» совершенно верно. Я весьма благодарен им за обращение ко мне в сентябре 1923 года.
Чтение Вашей книги доставляет мне огромное удовольствие. Я читаю - и перечитываю - «Поездку в Индию». Это превосходная книга. Это восхитительное чтение. Мне нравится стиль, мне нравятся герои, мне нравится описание среды, мне нравится Ваше отношение. Я очарован этой книгой. Она все время со мной. Очень часто я открываю ее и перечитываю то один, то другой отрывок.
Валассопуло еще в Париже. Вчера я звонил к нему домой, и мне сказали, что ожидают его возвращения к концу месяца.
Я видел Ваши портреты в «Иллюстрейтед Лондон Ньюс» (и октября) и в «График» (8 ноября); я чрезвычайно рад Вашему успеху.
Всегда Ваш,
К. П. Кавафи
Вест Хакхерст,
Абингер Хаммер, Доркинг
27/9/25
Мой дорогой Кавафи,
Я очень надеюсь, что поступил верно. Дело в том, что Харольд Монро, редактор «Чапбук» и, кроме того, недурной поэт, убедил меня дать ему кое-что из Ваших стихов. Хотя в любом другом случае я бы отказал в такой просьбе (ибо я полагаю, что для Вашей славы было бы лучше, чтобы Ваши стихи вышли - когда это, наконец, произойдет, - сразу в виде книги), однако на этот раз счел за лучшее согласиться, ибо «Чапбук» - весьма уважаемое издание, и его читают люди, чье мнение Вам будет небезразлично. Я вложил в конверт стихотворение. Оно сейчас в печати. Я тщательно отредактировал английский перевод, под руководством полковника Лоуренса, и надеюсь, мы не сделали ничего, что бы противоречило намерениям Вашим и Валассопуло.