Фарс‑мажор 2
Шрифт:
Экономический форум в Давосе открывал его бессменный президент Клаус Шваб.
— Сегодня мы сталкиваемся с рождением новой эпохи, — говорил господин Шваб с трибуны. — Это сигнал нашему образу мышления… Люди (то есть весь тот планктон, который шевелится у подножия Волшебной горы, где проходит этот форум. — А.К.) называют этот кризис самым великим в истории. Мы в Давосе не хотим этого слышать!
Он поднял глаза, а я думал, что заткнет уши.
Лидеры мировой
— Для решения существующих проблем Россия предлагает изменить глобальную финансовую систему, — объявил Владимир Путин.
На этих словах произошло непредсказуемое и почти непоправимое, а скорее всего, неизбежное. Один из участников совещания глав правительств стран Шанхайской организации сотрудничества, глава делегации Ирана, сидевший за столом, услышал это и так резко отодвинулся от стола, что кресло на колесиках сделало коварный полукруг по свежему мраморному полу и перевернулось вместе с его счастливым обладателем.
Владимир Путин, как и следовало ожидать, обратился с вопросами об антикризисных мерах к министру финансов Алексею Кудрину, каждое слово которого сейчас ценится особо и обходится как никогда дорого.
Господин Кудрин не уронил ни чести своего министерства, ни индексов фондовых рынков. И то и другое к обеду закрылось.
— Абсолютно не уступает западным образцам (то есть, может, даже лучший в мире. — А.К.), — уверенно сказал генеральный директор Кировского завода Георгий Семененко. — Даже внешне. А на 30–40 процентов дешевле.
И весь — российский! Двигатель, правда, мерседовский… — сознался все‑таки гендиректор. — А вообще можно смело говорить, что это наша машина.
Господин Семененко вообще показал себя смелым человеком.
— На селе возникают, честно говоря, проблемы с покупкой нашей продукции, — сказал он премьеру.
— Почему? — удивился премьер.
— Чувствуется финансовый кризис, — объяснил премьеру гендиректор.
— Ну ладно‑ладно, — подтолкнул его локтем в бок министр сельского хозяйства Алексей Гордеев. — В праздничный день… Не надо…
— Так я хочу сказать…
— Да не надо, я говорю… — с угрозой в голосе произнес Алексей Гордеев.
— …что кризис — это время возможностей! — все‑таки
Владимиру Путину показали комбайн «Сталинец‑1».
— Это комбайн, — рассказал господин Мальцев, — который был признан лучшим на выставке в Париже в 1937 году.
Видимо, с тех пор таких побед не было.
За полчаса до прихода Владимира Путина в зал оперативной дежурной смены министерства по чрезвычайным ситуациям замминистра МЧС генерал‑полковник Короткий беседовал с одним из своих полковников.
— Ну что вы мне говорите, что в стране все хорошо и все под контролем! Вы что, и президенту то же самое скажете? И нет нигде чрезвычайной ситуации?
— Ну да, — соглашался полковник, мирно сидящий за компьютером. — То же самое. Ситуации‑то нет такой.
— Ив Петропавловске нет чрезвычайной ситуации? — слишком спокойно спросил Геннадий Короткий.
Чрезвычайная ситуация складывалась в этом зале.
— Нет, — беззаботно ответил полковник, — ив Петропавловске.
— А что же там тогда такое?! — разъярился генерал‑полковник.
— Там — режим чрезвычайной ситуации, — преувеличенно мягко, как больному, объяснил полковник.
— Да?! Режим?! Воздушного сообщения нет! Автомобильного — нет! И это не чрезвычайная ситуация?!
— Нет. Это режим чрезвычайной ситуации.
— И что мы там делаем сейчас, скажите мне тогда?!
— Вместе со всеми работаем в режиме чрезвычайной ситуации. Готовимся.
— К чему?!
— К чрезвычайной ситуации, — пояснил полковник.
— Еще ни разу, — подчеркнул Владимир Жириновский, — мир не вышел из кризиса экономическим путем. Только через войну или диктатуру!
— Так что на этот раз будет в России? — спросил я — Война или диктатура?
— Надо пытаться экономическими методами решить, — неожиданно смутился господин Жириновский.
— Так ведь вы говорите, что никогда не удавалось.
Господин Жириновский заспешил липший раз объяснить пользу отказа от НДС.
Придя на пресс‑конференцию, Дмитрий Медведев выглядел еще даже более довольным, чем у входа во дворец. В условиях финансового кризиса эта улыбка могла стоить пару миллиардов долларов.
Господин Медведев сказал, что с таким кризисом человечество столкнулось впервые и что никакое сравнение в этом смысле неуместно — ни с кризисами 1970‑х, ни 1980‑х годов, ни даже со временем Великой депрессии.
— Это все не то, — сказал господин Медведев с некоторым даже пренебрежением, и в голосе его слышалось огромное уважение к нынешнему кризису.