Фарс-мажор 2

Колесников Андрей Иванович

– Дело в том, – объяснила Якоба Тонкер, – что вот-вот в ЕС вступит Турция. Нам в этой ситуации нужен хоть какой-то баланс. И, по-моему, мы его добились.

* * *

Я испытал огромное удовлетворение, когда выяснил, что Владимир Путин сам писал статью—так, как пишу их я, то есть ручкой по бумаге. Он писал статью для одной немецкой газеты (заказали) про друга своего Герхарда Шредера. Писал, перечеркивал и снова писал. Писал, осознавая на ходу, что же это за каторга такая – газетная статья.

* * *

В

помещение ворвались американские журналисты из пула Белого дома. Они попытались занять все командные высоты в этом помещении. Но им пришлось бы столкнуть оттуда нас.

* * *

Известный российский радиожурналист Валерий Санфиров спросил господина Путина про Северо-Европейский газопровод и связанный с ним вопрос обеспечения энергобезопасности.

– Чего-чего? – недоуменно переспросил российский президент.

– Энергобезопасности, – не так уверенно повторил господин Санфиров.

– А-а! – расслышал господин Путин, и на лице господина Санфирова отразилось мимолетное удовлетворение от того, что его с президентом России взаимопонимание снова не оставляет желать лучшего.

* * *

Я поинтересовался у господина Приходько, возник ли у президента США вопрос о последних кадровых перестановках в администрации президента. Джордж Буш вполне мог задать этот вопрос, так как хорошо знает бывшего главу администрации президента России Дмитрия Медведева. Господин Приходько отказался отвечать, сославшись на то, что не приемлет, когда к нему применяются гестаповские методы допроса.

* * *

– В чем, – сказал один из организаторов конференции «Пресса России выбирает президента» из-за стола президиума, – отличие нашего конгресса от всех других конгрессов? Сразу все деньги за политическую рекламу кандидата разойдутся по регионам. Никаких пиаровских агентств. Только мы! И газета сама будет решать, кому сколько, в соответствии с его долей… Надо, чтобы каждый из вас по итогам президентских выборов получил то вознаграждение, которое… Ну, это мы еще сможем обсудить на семинарах. Обменяемся визитками, прейскурантами. Участники конференции легко вздыхали, переглядываясь друг с другом.

* * *

В мегафон участникам антивоенной демонстрации предлагали приобретать газеты. Предлагали так, что трудно было отказаться: «Помните, что каждая газета – штык в задницу демократов».

* * *

Я стою на травке возле восьмого корпуса гостевой резиденции президента Таджикистана Эмомали Рахмонова, где идут переговоры господина Рахмонова и Владимира Путина, и подходит ко мне сотрудница департамента информации таджикского МИДа.

– Отойдите на десять шагов, – требует она. Я отхожу.

– А теперь еще на десять. А ведь там кусты.

– Зачем? – спрашиваю.

– Так нужно, – отвечает она.

– Кому?

– Президенту Таджикистана Эмомали Шариповичу Рахмонову.

Я попросил, чтобы он повторил мне эту просьбу лично. Она пообещала. Но он что-то так и не подошел.

* * *

Генеральный

директор ЮНЕСКО Коитиро Мацуура представлял свою книгу «ЮНЕСКО – фактор надежды». Заместитель генерального директора ИТАР-ТАСС Михаил Гусман принес книгу и подарил мне ее со словами:

– Дети не прочтут. А внуки не смогут оторваться. Я потом и сам попробовал прочитать эту книгу. Отложил для внуков.

* * *

Чтение президентского послания Федеральному собранию – всегда праздник. Прежде всего для тех, кто участвовал в его подготовке. Этот день означает, что всем им спасибо, все свободны. Для членов обеих палат этот день тоже явно нерабочий, так как им всего-навсего надо прийти и послушать президента. Ну, может быть, придется несколько раз поаплодировать. Зато на выходе из Мраморного зала их ждет и вовсе подарок судьбы – журналисты с просьбой прокомментировать речь президента. «Да, сильное в этом году послание», – скажут одни в этот раз, точно так же как и в прошлый. «Не был услышан голос простого народа», – добавят другие. И всем, конечно, довольно точно известно, кто и что именно скажет. И никто не обманывает ничьих ожиданий. Потому что послание президента – это определенный ритуал, и в зале, казалось, нет людей, в чьих интересах нарушить его.

Впрочем, первому впечатлению, что в послании нет ничего особенного, не следовало доверять. В конце концов, так всегда бывает в подобных случаях. Я давно заметил: для того чтобы чья-то речь сразу произвела на тебя впечатление, надо, чтобы в ней непременно содержалась угроза физической расправы или хотя бы обрезания. А умную гладкую речь воспитанного человека надо сидеть и во что бы то ни стало анализировать – и тогда обязательно найдешь в ней много чего поучительного для себя и даже для потомков.

* * *

Из главного пресс-центра прибыла новая группа журналистов. Эти ребята приехали на церемонию официального фотографирования глав государств «восьмерки». Волки протокольных съемок, они начали драться за точку съемки еще в автобусе. А войдя на территорию отеля, сразу развернулись в боевой порядок. Их долго пытались поставить в затылок друг другу и провести ровно по дорожке, но служба безопасности просто не понимала, с кем имеет дело. Парни порвали оцепление и побежали к отелю.

Там их все-таки остановили: со всех сторон к опозорившимся сотрудникам подоспела помощь. Но ненадолго: эти люди опять прорвались и ринулись на трибуны занимать места. Поднялся страшный грохот, упали металлические столбики, ограждавшие трибуны. Через секунду я, оставшись в одиночестве, с потрясением наблюдал, как на месте сражения остался лежать только ботинок и чудом нетронутые ничьим каблуком солнцезащитные очки. Никакая сила не смогла бы заставить теперь обладателей того и другого сдвинуться с места, доставшегося им в результате сражения. Самые сильные духом и телом встали внизу, чтобы быть на одном уровне с членами «восьмерки». Те, кому в этот день не повезло, переминались с ноги на ногу на верхней трибуне.