Фарсаны (с илл.)
Шрифт:
— Если это менее важное событие, то что же дальше! — воскликнул я.
— А дальше то,что Круг арханов совместно с Советом Астронавтики определил состав будущей межзвездной экспедиции.
— И я назначен вторым пилотом?.- от волнения я даже привстал с кресла.
— Ты назначен первым пилотом, капитаном корабля, начальником экспедиции.
Я был до того ошеломлен, что долго не мог вымолвить ни слова.
— А как же… А как же вы?- наконец спросил я.
— Я слишком стар.То есть не то, чтобы очень уж стар.Летать еще могу и буду летать в пределах системы.Но для межзвездной экспедиции не
— Ну, и чтобы окончательно добить тебя,- усмехнулся Нанди-Нан,- скажу еще одно: в экспедицию зачислен твой друг планетолог Сэнди-Ски.
Это было уже слишком для одного дня. Я буквально онемел от счастья.
— Вижу, что на сегодня хватит,-засмеялся Нанди-Нан и, положив руку на мое плечо, добавил: — Рад за тебя. Обо всем подробней поговорим в следующий раз. А сейчас иди отдыхать.
Я вышел из Дворца Астронавтов и бросился к гелиоплану.Но его не оказалось на месте. Кто-то уже улетел на нем. Однако я быстро нашел другую машину.
— Куда? — спросил киберпилот, едва я уселся в кабине.
— Домой! — воскликнул я.
— Где ваш дом?- сухо и,как мне показалось,недружелюбно спросил киберпилот. Можно было показать на карте щита управления точку, где надо совершить посадку. Но я всегда недолюбливал автоматику, слишком уж подделывающуюся под человека. К тому же от переполнявшего меня счастья хотелось двигаться, что-то делать.Я отключил киберпилота и взялся за штурвал.
Поднявшись в небо, я сделал круг над Зурганорой. Прекрасные голубые арки, серые, под цвет гранита, набережные и лестницы, разноцветные, но простые и удобные жилые дома- все сделано из пеностеклозона,о котором с таким увлечением рассказывал Данго-Дан,из материала,который прочнее стали и легок, как кружева.А дворцы!Создавая их, архитекторы вложили все свое мастерство и вдохновение.Каждый дворец — это оригинальное, неповторимое произведение искусства.
Я любил Зурганору…
Повернув штурвал,я направил гелиоплан домой, вдоль темной ленты гелиодороги.Дорога эта, как и корпус гелиоплана, покрыта полупроводниковым слоем, жадно впитывающим лучи, льющиеся сверху мощным золотым потоком. На гелиодороге я заметил под тентами людей. Странные люди! Видимо, они не очень спешили, если пользовались дорогой, движущейся не быстрее бегуна. Я всегда предпочитал более современные способы передвижения:гелиопланы и ракетопланы.
Поднявшись выше, я открыл верх кабины и полетел с максимальной скоростью, опьяняющей и захватывающей дух.
Внизу проносились поля, сельскохозяйственные постройки, плодоносные сады и заводы со светлыми, как оранжереи, цехами. А вот большая огороженная и тщательно охраняемая территория самой мощной на планете аннигиляционной энергостанции.На меня она производит гнетущее впечатление.Видимо,потому,что там во время опасного эксперимента погиб мой отец. Сверху я видел отдельные неземные сооружения энергостанции.Там,глубоко под землей, стоит несмолкаемый грозный шум гигантских турбин.
Показалась Тиара- город, в котором я живу.Тиара — это скорее не город, а буйно зеленеющий парк с редкими вкраплениями многоцветных домов и дворцов. Я посадил машину около моего дома на открытой,незатененной
— Гок!- позвал я его.
Гок проворно подбежал ко мне на своих гибких ногах-сочленениях.
— Где мама? — спросил я.
— На аннигиляционной энергостанции. Вернется не скоро.
Значит,снова под землей, на гигантской фабрике энергии. Работая в экспериментальном цехе, она старается заменить отца.
Я направился в свою комнату.Только сейчас я почувствовал усталость. Слипались глаза, хотелось спать.
Слуга послушно плелся сзади.Он вызывал во мне безотчетную неприязнь, словно живое существо. Мать же, наоборот, любила часами беседовать с ним.
Гок- последнее слово малой,так называемой, домашней кибернетики. По своей универсальности он не уступает огромным электронным «думающим» машинам, построенным по старинке- на полупроводниках.Его толстое муравьиное брюхо, до отказа напичканное миллионами микроэлементов,- бездонное хранилище знаний. Гок способен производить с молниеносной быстротой сложнейшие вычисления.Без него я запутался бы в черновых расчетах,и моя работа по астрофизике затянулась бы на десятки лет. Но- странное дело!- чем больше я нуждался в нем, тем неприятнее он мне становился.
В комнате было светло, как на улице. За прозрачными стенами гнулись под свежеющим ветром деревья. Скоро, видимо, будет дождь.
— А вчера мама была дома? — спросил я, раздеваясь.
— Да. Вчера мы вычисляли коэффициент аннигилируемой меди.
— Меди?
— Да, меди.Архан с Южного полюса Ронти-Рот и несколько ученых-северян выдвинули предположение, что медь с успехом можно использовать в наших аннигиляционных станциях. Я же считаю, что медь скоро вытеснит более дорогую ртуть и антиртуть.
И откуда только Гок знает все эти новости?Мне захотелось посадить в лужу этого тупицу-всезнайку.
— Вчера Круг арханов составил список членов межзвездной экспедиции,-сказал я.- Кого,по-твоему,назначили начальником экспедиции?Ну-ка,сообрази,пошевели своими железными мозгами.
— Конечно, Нанди-Нана.
— Вот ты и ошибся. Назначили меня.
— Не может быть. Потому что…
— Ну ладно, хватит! — прервал я его. — Хочу спать.
Слуга знал мою привычку спать под открытым небом.Он быстро проковылял к стене и нажал кнопку.Стены потемнели.Надо мной раскинулся купол искусственного темно-фиолетового неба,усыпанного огненной звездной пылью. Беззвучно заработали невидимые вентиляторы.Легкими порывами подул свежий ночной ветер.
Я повалился на постель и мгновенно заснул.Проснулся от шума,доносившегося со стороны экрана всепланетной связи. Не открывая глаз, я прислушался. Там происходила какая-то перебранка. «Кто мог быть на экране? — гадал я. — Сэнди-Ски! Ну конечно, он! Только он мог так сочно выражаться». Гок что-то пытался ему объяснить. На это вспыльчивый планетолог разразился градом проклятий.
Я слегка приоткрыл один глаз и увидел забавную сцену.На светящемся экране -сердитое лицо моего друга,его густые брови грозно хмурились.Перед экраном, облитый призрачным светом, стоял Гок и однообразно тянул: