Фата-Моргана 4 (Фантастические рассказы и повести)
Шрифт:
Через шесть часов после начала рынужденного путешествия пошел дождь; Хэм нашел место, которое недавнее грязеизвержение очистило от деревьев и кустов, и сел поесть. Сначала он зачерпнул немного воды, покрытой пеной, профильтровал ее через ситечко, прикрепленное к манерке, и занялся стерилизацией.
Огонь был недоступен, поскольку в Тропиках Венеры сухие дрова встречаются крайне редко, поэтому Хэм бросил в жидкость термические таблетки, которые мгновенно вскипятили воду, сами улетучившись в виде газа. Вода сохранила слабый привкус аммиака, но это было минимальное неудобство. Хэм накрыл сосуд и
Потом открыл консервную банку с фасолью, огляделся, нет ли поблизости случайной плесени, затем поднял забрало и торопливо проглотил пищу. Запив все теплой водой, он осторожно влил остатки в мешочек, находящийся внутри скафандра, откуда воду можно было потягивать через трубку.
Не прошло и десяти минут после окончания еды, и Хэм еще отдыхал, мечтая о недосягаемой роскоши сигареты, как мохнатая плесень Покрыла остатки продуктов в банке.
Час спустя, усталый и взмокший, Хэм нашел Дружеское Дерево, названное так его открывателем, натуралистом Барлингемом. Это одно из немногих деревьев Венеры с такими вялыми движениями, что можно безопасно отдыхать среди его ветвей. Хэм влез на него, расположился поудобнее и заснул как убитый.
Прошло пять часов. Проснувшись, Хэм констатировал, что веточки и небольшие присоски Дружеского Дерева оплели всю его трансдерму. Он осторожно оторвал их, спустился вниз и побрел на запад.
Сразу после второго дождя он встретил «пузана», создание, называемое так в английской и американской частях Венеры. Во французской части его называют pot colle, то есть горшок теста, а в датской… ну что же, датчане не слишком стыдливы и называют чудовище так, как оно того заслуживает.
Вообще-то пузан — существо отвратительное. Масса белой, похожей на тесто протоплазмы доходит до двадцати тонн кашеобразной мерзости. Она не принимает никакой определенной формы, это просто бесформенное скопище клеток — освобожденный от телесной оболочки, ползающий, вечно голодный рот.
Пузан не обладает интеллектом, не имеет никаких инстинктов, кроме, пожалуй, чувства голода, и движется туда, где пища касается его поверхности. Касаясь двух съедобных поверхностей, он попросту делится, причем большая часть атакует большую добычу. Он невосприимчив к пулям, и ничто, кроме пламени огнемета, не в состоянии его убить, да и то лишь в том случае, если огонь уничтожит все клетки. Пузан катится по поверхности, поглощая все и оставляя за собой голую черную землю, на которой сразу же появляется вездесущая плесень.
Хэм отскочил в сторону, когда пузан вдруг выкатился из джунглей справа от него. Правда, он не мог повредить защитную трансдерму, но тестовидная масса могла просто задушить человека. Хэму очень хотелось поразить эту тварь полным зарядом из огнемета, висящего на поясе, но опытный венерианский пионер весьма экономно пользуется оружием. Оно заряжено алмазом, правда, промышленным, а не ювелирным, но все же бесценным в трудных ситуациях. Воспламененный кристалл отдает свою энергию в одной чудовищной струе огня, которая с громовым грохотом бьет на расстояние в сто ярдов, превращая в пепел все на линии выстрела.
Пузан прокатился под аккомпанемент чмоканья и чавканья, а за ним открылась просека, проделанная в чаще, — вьюны, лианы, змееподобный плющ и деревья
Коридор вел почти в том направлении, куда собирался идти Хэм, поэтому он воспользовался случаем и широко зашагал вперед, внимательно поглядывая на зловещие стены джунглей. Примерно через десять часов тропу эту снова заполнит враждебная жизнь, но пока существовала возможность передвигаться значительно быстрее.
Он прошел уже почти пять миль по дороге, начинавшей постепенно зарастать, когда встретил туземца, галопирующего на четырех коротких ногах. Руки его, похожие на клешни, вырезали проход в зарослях. Хэм остановился для краткого палавера.
— Мурра, — сказал он.
Язык жителей экваториальных Тропиков весьма причудлив. Он насчитывает около двухсот слов, но выучивший их не может сказать, что овладел им до конца. Слова характеризуют понятийные обобщения, а каждый звук имеет от дюжины до сотни значений. «Мурра», например, выражает приветствие, что-то близкое «хэлло» или «добрый день», однако может также передавать предупреждение — «берегись». Значит оно и «будем друзьями», а также, как это ни странно, «вызываю тебя».
Имеет оно и значение существительного, означая мир, войну, отвагу и страх. Утонченный язык. Только недавние исследования модуляции голоса продемонстрировали земным филологам его богатую природу. Впрочем, английский с его «to», «too» и «two»; «one», «won», «wen», «win», «when» и дюжиной других близких звуков тоже показался бы странным для ушей венериан, не приученных различать гласные.
Но самое плохое, что люди не могут читать по широким, плоским лицам венериан с тремя глазами, а они наверняка передают множество Информации.
Венерианин однако принял предполагаемый смысл.
— Мурра, — ответил он, останавливаясь. — Уск? — Что означало среди прочего: «кто ты?», «откуда идешь?» или же: «куда направляешься?».
Хэм выбрал это последнее значение. Указав на закрытый туманом запад, он поднял руки, рисуя контур гор.
— Эротия, — сказал он. Это название имело лишь одно значение.
Туземец молча раздумывал, потом махнул своими когтями вдоль тропы, в направлении на запад.
— Цурки, — сказал он и добавил на прощание: — Мурра.
Хэм прижался к стене джунглей, чтобы дать ему пройти.
«Цурки» означает около двадцати понятий, в том числе и торговца. Слово это обычно употребляют по отношению к землянам, и Хэм заранее радовался обществу человека. Прошло уже более шести месяцев со времени, когда он последний раз слышал человеческую речь иначе, чем с помощью маленького радиоприемника, утонувшего вместе с жилищем.
Пройдя еще пять миль по тропе, проеденной пузаном, Хэм вдруг оказался на поляне, где недавно произошло извержение грязи. Растительность здесь доходила лишь до пояса, а в четверти мили он заметил здание фактории. Было оно гораздо представительнее его собственного жилища, контейнера с металлическими стенами, и имело целых три комнатки, что было в Тропиках неслыханной роскошью: каждую унцию груза приходилось доставлять из поселка ракетой. Деятельность факторов была довольно рискованной, и Хэм радовался, что остался с такой прибылью.