Фаталист
Шрифт:
– Я служу не по этой части, – сухо сказал Григорий Александрович. – Это личная просьба Михаила Семеновича.
– Понимаю, – кивнул адъютант. – Значит, хотите провести на чучелах… как это называется… следственный эксперимент?
– Найдется эспадрон? – спросил Вернер.
– Для вас, доктор, хоть два. А вашему другу, – взгляд Карского переместился на Григория Александровича, – потребуется оружие?
– Нет, я сегодня зрителем, – отозвался тот.
Адъютант спешился, пустив лошадь отдохнуть. Та тут же обежала
– Сторговал на днях у одного местного турка, – сказал, заметив это, Карский. – Недорого.
«Раз недорого, значит, не за просто так. Берете взяточки, господин адъютант градоначальника», – решил про себя Григорий Александрович, но в ответ лишь кивнул.
Все трое направились на середину плаца, где стояло глиняное чучело без рук и ног – этакий человекоподобный истукан.
– Рубите? – поинтересовался Григорий Александрович по дороге. – Тренируетесь?
– Время от времени, – ответил Карский, стягивая на ходу перчатки. – Мои ленятся, говорят, что потеря времени. Они, конечно, правы. Холодное оружие – жуткий анахронизм. Но я люблю помахать саблей. Очищает голову, да и упражнение хорошее. Навроде гимнастики.
Возле чучела располагалась стойка с дешевенькими эспадронами для тех, кто не пожелает рубить своим, чтобы не тупить острия, или, может, для захаживающих гражданских.
Карский предложил доктору одну из сабель, и тот лихо крутанул ее кистью. Вроде оружие должно было вырваться из его тонкой маленькой руки, но Вернер явно был сильнее, чем казался.
– Дрянь эспадрон-то! – прокомментировал он, крякнув. – Ну да сойдет. Ведь не людей рубить.
– Почему ваши люди считают, что рубить чучело – напрасная трата времени? – спросил тем временем Григорий Александрович адъютанта. – Разве не должен офицер владеть шашкой?
– Они говорят, что на современной войне противника не подпустят на достаточное для рукопашной схватки расстояние. Так что шашка надобна одним лишь кавалеристам. Вы не по этой части?
Григорий Александрович покачал головой.
– Езжу недурно, однако нет.
– Зря ваши молодцы пренебрегают искусством эспадрона, – вмешался Вернер. Он уже размялся, и ему не терпелось покромсать глиняного истукана. – На вой не, положим, исход дела решает, и правда, пуля. Ну а в мирное время? Всякое ведь бывает.
– Это что же, например, позвольте спросить? Дуэли, кажется, на саблях теперь не в моде. Все обзавелись пистолетами. Да и здесь, на Кавказе, пулю проще списать на черкесов. Удобно, одним словом.
– А если бунт? – спросил Вернер. – И надо подавить?
При этих словах Карский брезгливо поморщился. Было заметно, что само допущение, будто он может рубить шашкой мужиков с вилами, было ему омерзительно.
– Ну, это уж вы хватили, доктор! – сказал адъютант. –
– А что?
– Не буду же я сам – или пусть даже другой офицер какой – сечь людям головы! Для того казаки имеются.
– А чем же вы будете заниматься, Захар Леонидович? – оживился доктор. В голосе его прозвучала саркастическая нотка, которой Карский не заметил.
Адъютант пожал плечами.
– Прикажу стрелять из ружей, ясное дело. Чай, не прошлый век.
– Хорошо! – Вернер оперся на саблю, как на трость. – А допустим, вас где-нибудь оскорбили. Что вы будете делать?
Карский поднял руку и подкрутил тонкий черный ус.
– Вызову его, разумеется.
– А если он откажется? Заявит, что дуэлей не признает, тем более что они законом запрещены.
Глаза у адъютанта хищно сверкнули. Похоже, доктору все-таки удалось пронять его.
– Ну так можно тогда отходить его по спине палкой или кнутом! – сказал Карский. – Небось мало не покажется. А уж потом пусть жалуется мировому, если желает.
Вернер недовольно скривился.
– И таскаться по судам? Нет уж, благодарю покорно! Если бы меня кто оскорбил…
Он сверкнул глазами и вдруг побледнел, закусив нижнюю губу. Григорий Александрович едва удержал улыбку, глядя на него. Впрочем, если верить рассказу полицеймейстера, в этом тщедушном теле хватало силы для смертельного удара. Печорин вдруг почему-то представил доктора не с шашкой, а с кнутом.
Однако надо было приступать к делу. Не для того пришли, чтобы байки травить.
– Доктор, вы обещали показать, как рубят человека шашкой, – напомнил он, прихлопывая себя по бедру перчатками. – Без особых усилий. Так показывайте.
– Да, ваша правда. – Вернер мелко закивал и обошел чучело, словно примериваясь.
Карский наблюдал за ним с интересом.
– Горцы все с детства этому учатся, – заметил он. – Я сам видел. Малые дети уже машут сабельками. А взрослые одним ударом рассекают человека от плеча до бедра.
– И вы можете так? – поинтересовался Печорин.
Карский вздохнул с явным сожалением.
– Увы, нет. Да и не стал бы я. Грязное дело. Я шашкой для интереса балуюсь и в целях укрепления здоровья. Доктор вот может, – кивнул он на Вернера.
– Неужели?
– Не всегда получается, – отозвался Вернер. – Но бывает, что выходит. Все дело в кисти. – Он несколько раз крутанул клинок. – Когда наносишь удар, надо представлять, что не рубишь, а режешь, и при этом тянуть шашку на себя.
С этими словами Вернер отступил от чучела, впился в него хищным взглядом, замер на мгновение и вдруг бросился всем телом вперед, взмахнул эспадроном над головой и нанес стремительный удар.
Секунды две казалось, что с истуканом ничего не произошло, но затем верхняя половина его медленно сползла и шлепнулась на землю. Срез чучела влажно блестел.