Фаталити. Цена его успеха
Шрифт:
– Моя студия. Здесь я провожу всё своё свободное время. Пишу музыку и тексты.
– Что прости? – рассмеялась я. – Серьезно, чьё это?
– Без шуток. Это всё моё.
– Ты умеешь петь?
Он ничего не ответил, просто дал послушать его песни и музыку, дал прочитать тексты и стихи. Это так не сочеталось с его брутальными внешними данными, от чего он стал казаться ещё более привлекательным.
– Почему ты не показываешь это миру? Ты совершаешь грех, пряча это в этих стенах! – возмутилась я, сидя рядом с ним и перебирая в руках тексты его песен.
– Сомневаюсь, что из этого может выйти что-то серьёзное.
– Ты сошёл с ума. Это восхитительно.
Без преувеличения, голос Ираклия был невероятен. Его музыка касалась самых глубинных точек души, тексты цепляли, заставляя проживать целую жизнь за несколько минут.
Какая ирония судьбы. Тогда я была единственной, кому он открылся, и кто смог прикоснуться к сокровенному. Теперь он на пьедестале – Дадиани стал востребованным артистом, и его песни и клипы крутят радиостанции и музыкальные каналы. Его мечты сбылись, но ради этого я пожертвовала своим сердцем. И больше не могла позволить себе роскошь наслаждаться его творчеством. Я оградила себя от него. Запретила слушать любимые песни, смотреть интервью и клипы, чтобы однажды не сойти с ума от тоски по нему.
Но в тот миг всё только зарождалось между нами, и я чувствовала трепет на душе.
– Ты такой… – сказала я после прослушивания одной из песен и встала с дивана, чтобы пройтись и успокоиться.
– Какой?
– Не могу подобрать подходящего слова, – призналась честно. – Ты для меня открытие. Я нахожусь в диком восторге.
– Я испытал такие же эмоции, когда увидел, как ты танцуешь, – признался он, встав рядом со мной.
– Эти все песни должны увидеть свет, – произнесла я. – Я влюблена.
– В меня? – широко улыбнулся он.
– В твоё творчество, – смутившись, ударила его тетрадью по руке.
Он взял меня за руку и притянул к себе.
– А я, кажется, в тебя, – вдруг неожиданно произнёс он и обрушил на меня шквал неизведанных ранее чувств.
Его губы коснулись моих и заключили меня в поцелуе. И, кажется, я влюбилась тоже. Окончательно и бесповоротно.
Я открываю глаза, когда лифт останавливается. Вновь вижу перед собой мужской силуэт. Хочу подойти сзади, обнять и положить голову на крепкую спину. Но не могу позволить себе такой роскоши.
Голос в кабине сообщает,
Сровнявшись с ним, я теряю контроль над телом. Пальцы невольно тянутся к нему и касаются его ладони, скользят по ней. Весь мир вокруг замирает. В груди всё каменеет от боли. Хочу обнять, хочу поцеловать, хочу навсегда застрять в этом лифте с ним одним.
Он вздрагивает от моего прикосновения. Оборачивается и смотрит на меня, словно не веря в происходящее. Я же смотрю вперёд, будто бы ничего и не происходит. Через силу отрываю пальцы от него и делаю ещё несколько шагов вперёд. Выхожу из лифта, а сердце в груди отбивает слова: «я все ещё люблю тебя», в надежде, что он когда-нибудь их услышит.
Глава 4
Мы сидим с бабушкой в ресторане, завтракаем после больницы. Я ковыряю еду в тарелке, пытаюсь заставить себя поесть. Кусок в горло не лезет после встречи с Ираклием. За всю ночь я не сомкнула глаз. Поток воспоминаний о нём взрывал мой мозг. До сих пор слышу аромат его парфюма; слышу его голос; вижу перед собой любимый силуэт и взгляд. Все мысли только о нём. О моём прикосновении и электрическом разряде от его кожи, который попал в самое сердце. Хочу вернуться в то мгновение и проживать его вновь и вновь.
– Как вчера прошла встреча с Алексеем? – спрашивает бабушка и вырывает из омута. – О чём он хотел поговорить?
– Они с Линой открыли благотворительную творческую школу для детей из неблагополучных семей. Музыка, танцы, рисование, фотография и многое другое. Он пригласил меня провести пару уроков по танцам для учеников.
– Какие они молодцы. Ты ведь приняла их приглашение?
– Ты сомневаешься? – удивлённо спрашиваю у неё.
– Мало ли, – пожимает плечами. – Ты ведь хочешь поскорее отсюда улететь.
– Но пока я здесь, почему бы не заняться полезным делом? Тем более, это Алексей и Лина. Я бы не отказала им ни при каких обстоятельствах.
– Я рада, что тебе будет, чем заняться.
Я улыбаюсь краем губ, и вновь опускаю взгляд на тарелку. Нет сил даже притворяться, что всё хорошо.
– Что тебя беспокоит? – бабушка прикасается к моей руке, которая играет вилкой с едой.
– Да так, – задумываюсь, стоит ли с ней делиться своими переживаниями.
– Ты ругаешь меня, что я постоянно что-то скрываю от тебя, чтобы не расстраивать, а сама поступаешь так же.
Я поднимаю взгляд на неё, улыбаюсь уже искреннее. Люблю её чуткое сердце.
– Я вчера столкнулась с Ираклием, – говорю тише.
Она ахает и закрывает руками рот.
– Бабуль, – мне становится смешно от её реакции.
– Вы поздоровались? Поговорили? Он тебя сразу узнал? – взволновано тараторит она.
– Узнал сразу. Не поздоровались. Он без прелюдий приступил к оскорблениям, – спокойно отвечаю ей.
– Негодник такой! – возмущённо цедит бабушка. – Ты столько натерпелась из-за него, а он ещё оскорбляет! Дать бы ему один хороший подзатыльник, чтобы пришёл в себя.