Фаталити. Цена его успеха
Шрифт:
Благодаря Ираклию и песням, посвящённым мне, начала расти и моя популярность. Сначала меня это пугало, но позже я втянулась. Стала делиться видео со своих тренировок и концертов, публиковать наши совместные с Дадиани фото и рассказывать о наших буднях. Это помогло мне найти свою большую аудиторию. Нам нравилась социальная жизнь, интерес людей к нам. Нас это подпитывало. Ведь глобально мы стремились именно к этому – к вниманию общественности, к популярности.
Но вокруг нас и обрастали сплетни. Кто-то считал Ираклия рогатым идиотом, раз он соглашается делить меня с моим партнёром.
Мы не пытались кого-то в чём-то переубедить. Имело значение лишь то, что мы думаем друг о друге. У нас было полное взаимопонимание и доверие. Ираклий нисколько не сомневался во мне, и спокойно отпускал на паркет в объятия к другому. Я же в свою очередь прекрасно понимала своего молодого человека. Он был молод, горяч и имел потребности, а я была ребёнком.
Как бы я не любила и как бы не сходила с ума по нему, у меня были принципы, которыми я не хотела пренебрегать в свои пятнадцать-шестнадцать лет. Их во мне взращивала бабушка. А Тина проводила серьёзные беседы, касаемо секса. Она просила нас быть благоразумными и не совершать глупостей. И мало кто верил, что мы поступали именно так.
Для нас было очевидным одно – пока я несовершеннолетняя – я ребёнок, как бы я не выглядела и как бы не рассуждала.
И нужно было быть эгоисткой и наивной дурой, чтобы запретить мужчине наслаждаться тем, чем наслаждались все парни в его возрасте.
Было лишь два условия. Первое – он никогда не врёт мне. Если едет с кем-то в отель, баню или куда-то ещё, то должен честно сказать об этом. Второе – никакой постоянной девушки для утех. Все связи должны были быть одноразовыми.
И на протяжении нескольких лет он придерживался этих правил. Никогда не переходил границ, не наглел. Был сдержан в своих желаниях настолько, насколько это было возможно.
Ираклия поражало моё здравомыслие относительно этого щепетильного вопроса. Он каждый раз повторял, что ему несказанно со мной повезло. Привязывался сильнее.
Я и вправду не ревновала и не страдала. Относилась к этому, как к данности. И пока его друзьям приходилось скрывать от своих девушек, где они, с кем и как они празднуют чьи-либо дни рождения, Ираклию достаточно было сказать правду. Я не мучила его звонками и допросами. Он отдыхал. А я была спокойна. И за это тоже часто была осуждена нашими общими подругами.
Но я никого не слушала. Мне было важно лишь то, что происходило внутри наших отношений. Та гармония, которая царила между нами, не стоила ничьих мнений.
Всё стало меняться ближе к моим восемнадцати годам. Я больше не воспринимала себя ребёнком. Ираклий за последний год сильно возмужал и стал ещё более сексуальным. Мне всё сложнее было отпускать его в объятия другой. Я понимала, что не готова больше делить его с кем-то.
Однажды, я не сдержалась и заговорила с ним об этом,
– А ты готов бросить разгульную жизнь ради меня?
– Разгульную? – рассмеялся он. – Я либо на учебе, либо в студии, либо с тобой.
– А иногда с девицами в отеле.
– Ах ты об этом? – улыбнулся он.
Я пересела к нему на колени.
– Об этом.
Он приобнял меня за талию и прижал чуть ближе к себе.
– С каждым разом всё сложнее быть с кем-то. Я вижу тебя и хочу только тебя. Поэтому, если ты не заметила, я уже полгода воздерживаюсь от любых подобных встреч.
– Я решила, что ты начал их скрывать, – призналась честно.
– Мы дали клятву никогда не врать друг другу.
Я промолчала, опустив взгляд.
– Ты помнишь об этом? – уточнил он.
– Конечно, помню.
– Тогда откуда такие мысли? Не говорил, потому что не о чем было.
– То есть, ты готов оставить других ради меня?
– Самый глупый вопрос.
– Просто скажи это вслух.
– Илиана, я так тебя люблю, что порой начинаю задыхаться. Я уже сейчас не могу смотреть на других. Что будет, когда ты станешь всецело мне принадлежать? – он потянулся к моим губам.
– Я хочу, – прошептала сквозь поцелуй.
– Чего хочешь?
– Всецело тебе принадлежать.
Он остановился. Отстранился от меня и посмотрел вопросительно, очевидно, не ожидая от меня такого откровения.
– Я не планирую выходить замуж за тебя, как только мне исполнится восемнадцать. Да и ты тоже.
– А когда планируешь?
– Когда созреем для создания семьи. Я хочу раз и навсегда. Не должно быть иначе. Сколько сейчас влюблённых женятся в восемнадцать и разводятся через полгода. Нет. Мы ещё не готовы. Твой папа женился, когда встал крепко на ноги и сделал своё имя. И я не хочу, чтобы сейчас он нас содержал.
– Этого и не будет. Ты права, нужно подождать ещё пару-тройку лет.
– И что теперь? Эту пару-тройку лет мне продолжать отпускать тебя к другим? – я коснулась воротника его поло, нервно поправляя его.
– У тебя другое предложение? – он начал улыбаться.
– Чего мы ждём, если теперь хотим этого?
– Ты ребёнок.
Вскинув брови, я указываю взглядом на положение наших тел.
– Да что ты говоришь? Прям-таки ребёнок? – ухмыльнулась я.