Фатальная красота
Шрифт:
— Ну что будем делать дальше?
— Тебе пора домой или на работу, — сказала я, не глядя на Евгению.
— Выходной у меня, и я ничего не имею против еще одной поездки.
— Послушай, лучше я поеду без тебя. Ты и так сделала все возможное и приняла активное участие в моем расследовании.
— Короче, прогоняешь, — повесила нос Евгения. — Ладно, пойду домой умирать от смертной скуки.
— Женя, моя совесть не позволяет злоупотреблять тобой и распоряжаться твоим свободным временем. Тебе лучше
Женя попыталась меня переубедить, но я оставалась непреклонной. В действительности в создавшейся ситуации меня больше всего смущало присутствие девушки, ведь не могла же я при ней называться то сотрудником милиции, то журналистом, то… Нет, я была уверена в том, что ее нужно как можно скорее устранить со сцены действия.
— Ты меня хотя бы довезешь до набережной? — перестала со мной спорить Евгения.
— Запросто, садись.
Высадив Евгению у нужного места, я отправилась по адресу Виктора. Через несколько минут я уже ставила машину на площадку перед домом.
У подъезда по обыкновению на лавочке сидели две тетушки пенсионного возраста и о чем-то оживленно дискутировали. На них я и решила испытать свой актерский талант, сыграв на жалости. Я вышла из машины с превеликой осторожностью, часто и тяжело дыша, словно рыба, выброшенная на сушу.
— Добрый день, — поздоровалась я с пенсионерками, присаживаясь на лавочку возле них и продолжая учащенно дышать.
— Из машины вышла, а дышишь так, будто бегом на девятый этаж поднималась, — оправдала мои надежды одна из пенсионерок, сразу же заведя беседу.
— У меня астма, поэтому плохой из меня бегун, — продолжала я убедительно играть выбранную роль.
— Такая молодая и уже болеет, — сочувственно пробормотала женщина скороговоркой, так что мне с трудом удалось уловить ее слова. — Ты сюда к друзьям приехала или к родственникам?
— К другу, к Виктору Фадееву, — предприняла я попытку улыбнуться, и получилось как раз то, что надо: неуверенная улыбка больной женщины, стойко переносящей тяготы болезни.
— Знаем, знаем, — вступила в разговор и вторая женщина. — Он в нашем подъезде живет. Неплохой паренек, только всегда с какими-то рюкзаками ходит, канатами и в спортивном костюме. Можно подумать, ничего приличнее купить не в состоянии.
— Он вроде бы спортом занимается, — наугад ляпнула я.
— Видели, чем он занимается, — с непонятной мне подоплекой, да еще с кислой физиономией сказала первая пенсионерка, — ему прямая дорога в каскадеры. Это надо же додуматься ради забавы залезть на крышу дома и спускаться оттуда на веревке! Меня чуть инфаркт не хватил.
— Может быть, Виктор хотел кого-нибудь поразить? — выдвинула я вполне логичное предположение.
— Да уж, живет в нашем доме девица, одевается, как шалава,
— Дело вкуса, — пространно заметила я и перешла к интересующей теме. — Вы не знаете, Виктор сейчас дома?
— Нет его, — сказала первая пенсионерка.
— Давно здесь не показывается, может, за дедом ухаживает, — добавила вторая женщина.
— Я только что от него, Виктор там не появлялся.
— А тебе он срочно нужен?
— Вот так, — произнесла я и сопроводила слова красноречивым жестом, проведя ребром ладони по горлу.
Первая пенсионерка пригорюнилась, а вторая выдвинула свежую идею:
— Так он шашни водил с шалавой из третьего подъезда, может, она знает, где он? — И тут же спохватилась: — А ты, случайно, не имеешь на него виды?
— Нет, — улыбнулась я, — мы просто друзья, не больше.
— Тогда слушай. Квартира Регинки в дальнем подъезде, — почему-то на ушко сказала мне женщина, — на первом этаже под номером пятьдесят пять. Звони как следует, не жалей звонка, она наверняка лишь под утро вернулась и сейчас дрыхнет.
— Спасибо, — поблагодарила я, поднявшись с лавочки.
— Не за что, — в один голос ответили пенсионерки.
Развернувшись на сто восемьдесят градусов, я пошла в направлении третьего подъезда. Астматическая одышка сыграла свою роль, а сейчас дальнейшая в ней необходимость отпала, поэтому я бодро преодолела лестничный пролет и надавила на кнопку звонка пятьдесят пятой квартиры. За дверью кто-то громко пропел «От улыбки станет всем теплей», а через несколько секунд она отворилась.
— Здравствуйте, я сотрудник милиции Татьяна Александровна Иванова.
Женщина лет тридцати, стоявшая на пороге, зевнула, широко разинув рот.
— Проходите, — она раскрыла дверь пошире. — Интересно узнать, что мне хотят припаять на этот раз.
— Я по поводу Фадеева Виктора.
— Витьки? — удивилась женщина, и из ее взгляда разом исчезла сонливость. — Разбился, да?
— Именно об этом я хотела спросить у вас, — сделала я ударение на последнем слове.
— Я спросонья плохо соображаю, так что проходите на кухню. После чашечки кофе я точно почувствую себя человеком.
Мы прошли на кухню, оборудованную по последнему слову техники, и, пока готовился кофе, познакомились.
— Регина, — представилась женщина, — а вы Татьяна…
— Александровна, — подсказала я.
— Так по какому поводу я вам понадобилась?
— Если честно, мне необходимо переговорить с Фадеевым. Дома его нет, у отца тоже, и соседки посоветовали мне обратиться к вам.
— Поди наплели с три короба, перемыли мне все косточки. Впрочем, пусть обсуждают, мне не жалко. Только с Виктором у меня ничего такого не было.