Фатум
Шрифт:
Тихий, хриплый стон неприятно резанул слух. Поморщившись, я сделала ещё одну затяжку и затушила сигарету об сколотый край тарелки. Медленно закатав рукава блузки до локтя, я пристроила аптечку на краю дивана и опустилась на колени перед столиком. Попутно выудив из скудного набора инструментов зажим и скальпель. Первый я пока отложила, а вот второй зажала в пальцах, примериваясь откуда лучше начать разрез. И положила руку на широкую, голую грудь незнакомца, проследив самыми кончиками пальцев края ран. Случайно (или специально?) сдирая покрывшую их корку запёкшейся
Невольно вздрогнув, когда ощутимый толчок чужого сердца ударил ладонь изнутри. Я застыла, ощущая, как оно бьётся, сильно и равномерно. Не понимая, почему с каждым его толчком моё заполошное, подверженное вечной тахикардии сердце начинает успокаиваться и биться в унисон. Давясь лившим сквозь кожу теплом, согревающим изнутри, накрывающим с головой. Выбивающим весь такой необходимый мне кислород из лёгких и мысли из головы. Пронизывая моё замершее в нелепой позе тело острыми иглами чуждой магии, прожигающей кожу насквозь.
Внизу живота сладко заныло, а щёки окрасил предательский румянец возбуждения. Неуместного, лишнего и всё так же абсолютно непонятного и незваного.
Тряхнув головой, я нахмурилась, прикусив нижнюю губу. И отдёрнула пальцы, широко раскрытыми глазами глядя как стремительно затягиваются чужие раны, оставляя после себя алые разводы на гладкой коже и запах озона. Едва успев перехватить летящий вниз скальпель до того, как он воткнётся мне в ногу. Сжимая его так, что побелели костяшки.
Действительно. Забавно, что кто-то с таким наследием, с тёмной, вязкой магией дал себя поймать и позволил убить, пусть и не до конца. Странно, что ему понадобилось так много времени, чтобы восстановиться. И глупо. Очень глупо с моей стороны было приводить его в свой дом.
Неуловимое движение, смазанное, скрытое в царившем вокруг холодном полумраке. И вот уже «пациент» возвышается надо мной, растягивая губы в мягкой, полной невысказанных обещаний улыбке. Наклоняясь ниже, касаясь носом моего виска.
– Девочка любит погорячее? – жаркий шёпот опалил щёку. Сильные, длинные пальцы обвились вокруг запястий, сжимая их до боли, до кровавых пятен перед глазами.
И тягучего, ядовитого предвкушения, наполнявшего изнутри. Искрой, скользнувшей по венам и телу. Зарождая где-то глубоко самое настоящее пламя.
То самое пламя, что спалит всё сразу и без остатка.
– Кто ты такой?! – я тихо, зло выдохнула, скривившись и пытаясь вырвать руки из цепкой хватки. Хоть как-то отдалиться от этого мужчины. К которому меня тянуло всё сильнее и сильнее. Лишая возможности сопротивляться, уговаривая поддаться искушению.
И это выводило из себя, выбивало из привычного циничного равновесия.
– А это имеет значение? – усмешка, полная самодовольствия. Медленно выпрямившись, он широко расставил ноги, заключая меня в ловушку. Снисходительно глядя прямо мне в глаза.
– Разве тебе не говорили, детка, что не все бездомные коты нуждаются в спасении?
– Стоило оставить тебя умирать? – вскинув голову, я криво усмехнулась в ответ. Пряча за напускной бравадой невольную сладкую дрожь, пробежавшую вдоль позвоночника.
–
Машинально облизнув пересохшие губы, я крепче стиснула скальпель в подрагивающих пальцах. И почти беззвучно, с отчаянным вызовом и не смея отвести взгляд, дерзко выпалила:
– А кто сказал, что я хороша девочка, м?
Мужчина хрипло рассмеялся, щурясь лукаво и довольно. И не давая мне времени на осмысление происходящего, сжал запястья сильнее. До боли, лишь едва-едва граничившем с наслаждением. Так, что я стиснула зубы, давя рвущийся наружу вскрик. Тут же задохнувшись, стоило ему дёрнуть меня вверх, впиваясь в губы голодным, злым поцелуем. И это было…
Восхитительно.
Скачано с сайта knigomania.org
Скальпель с тихим звоном выпал на пол из ослабевших, разжавшихся пальцев. Упёршись ладонями в чужую грудь, я кусалась, царапалась, била кулаками по плечам. И целовала. Тягуче-медленно, несдержанно, агрессивно и упоительно одновременно.
Теряясь в собственных ощущениях. Забывая про все свои опасения и мысли. Сгорая в пламени вспыхнувшей страсти, отдающей крепким алкоголем и металлическим привкусом крови.
Не замечая, как довольно блеснули тёмно-фиолетовые глаза с разгорающимися золотыми искрами в глубине. Не чувствуя, как жжёт под закрытыми веками глаза, а сердце заходится как безумное. Не видя, не ощущая ту тонкую, пока ещё тонкую, едва заметно вибрирующую нить связи. Опутавшую меня, сидящую на его коленях и его, сжимающего меня до боли в своих объятиях. Купаясь в чуждом ощущении безопасности и родства, топя его в страсти и агрессии, переполнявших меня.
Пожалуй, случись сейчас прямо посреди моей гостиной Конец Света, я показала бы Всадникам Апокалипсиса средний палец и послала нахуй без зазрения совести. И плевать, что такой внезапной, полной чувственного, хищного голода страсти нет никаких разумных объяснений.
Плевать.
Укус. До крови на губах. До пьяного, шального взгляда и безумной улыбки. Пальцы, скользящие по спине, пересчитывая позвонки и оглаживая рёбра. Забираясь под ремень джинсов, обхватывая ягодицы и сжимая их сильно и властно. Притирая к себе как можно ближе. Оставляя алые полосы от ногтей на коже и диковинное желание продлить это ощущение нежной боли как можно дольше.
До бесконечности. А может, чуточку дольше.
Треск ткани тонет в гулком стуке сердца, пуговицы с тихим звоном разлетаются врозь, не выдержав натиска грубой мужской силы. Отстраниться, но ненамного. Приподняться, но невысоко. Обхватить его лицо ладонью, поднимая вверх, заглядывая в глаза, путаясь пальцами в тёмном шёлке чужих волос. Замереть, застыть, затрепетать. Как бабочка, пойманная в паутину его демонического обаяния.
Тонуть с головой в этом манящем омуте, лететь с закрытыми глазами в чувственную бездну. Обрывая связи. Разрывая оковы приличия. Нарушая к дьяволу все свои принципы и правила.