Фатум
Шрифт:
– Да нет, Игорь, это ты что-то перепутал. Ладно, ты хоть там жив? А то мы уже к тебе собрались ехать и ментов вызывать. Все нормально? На смену не вышел, трубку не берешь, пропал, понимаешь.
– Да? Я в порядке, – слегка удлиняя слова, в раздумье, сказал Игорь – Владимир Иванович. А какое сегодня число?
На конце трубки голос слегка рассмеялся.
– Игнатьев, ты, что там пьяный? Или еще под чем?
– Да нет, – оправдываясь, начал парень. – Пришел я вчера с ночи, это было пятое число, отдохнул, сходил на вокзал и лег спать, – при слове спать Игорь вспомнил свой сон. Странную пустыню, без каких-либо ориентиров и звуков. – Вот проснулся,
Начальник опять рассмеялся.
– Игорь, только не говори мне, что ты проспал двое суток. Не поверю. Завтра приходи на полчаса раньше, напишешь объяснительную, и в смену. Тебе завтра, кстати, в ночь. Помнишь?
– В ночь. Да, конечно, помню.
– Ну и хорошо. Давай до завтра. И не проспи.
Голос в трубке вновь рассмеялся и соединение разорвалось.
– Ничего себе, поспал, – только и смог сказать Игорь. – Двое суток.
Еще не веря в происходящее, парень посмотрел на экран сотового, на котором под крупным циферблатом в стиле ретро находилась маленькая надпись: «Седьмое июня. Пятница»
– Да уж, – еще раз удивился Игорь. А потом вновь вспомнил свой сон. Вспомнил его в мельчайших подробностях. От самого начала и до самого конца. И что странно, если другие сны он забывал буквально сразу после того, как просыпался, да и если вспоминал, то лишь частично, теряя какую-нибудь часть, то этот сон он прокручивал от начала к концу и обратно, как кассету в видеоплеере. Захотел этот фрагмент посмотрел, захотел тот. – Чертовщина какая-то.
Игорь наконец-то поднялся с кровати. Взглянул в окно. Небо было серое, мелкий дождь нудно барабанил по карнизу. На улице, перепрыгивая и обходя лужи, спешили по своим делам люди. Кто под зонтом, кто в капюшоне, а некоторые, либо самые закаленные, либо самые отмороженные, передвигались, вообще не прикрывшись от дождя. Игнатьев невольно поежился, глядя на них. Вспомнил про начавшийся вчера насморк, а нет, поправил сам себя Игорь, позавчера начавшийся насморк. Вспомнил, и в который раз удивился. Дышалось ему совершено свободно, и запахи он различал все четко.
Головная боль, донимавшая его после сна, как будто испарилась. Да и вообще, Игорь чувствовал себя превосходно, как будто был на пике своей физической формы. Он посмотрел в окно еще раз. Дождь, по-видимому, начал усиливаться. Парня же просто распирало от чувства жизни, чувства, что надо куда-то идти, что-то делать. И он решил, что как бы ни испортилась погода, но сегодня он обязательно выйдет погулять. Вот только поест сначала, а то голод тоже проснулся вместе с ним.
Голод – это не беда. Готовить Игорь научился сразу же, как стал жить один, переехав от родителей после дуратской ссоры с отцом. Отец не хотел признавать правоты сына и его права быть взрослым, а сын не желал уступать консервативным принципам отца. И теперешняя его холостяцкая конура, конечно, была без излишков, но и голодать не приходилось, да и делать он мог себе позволить все, что заблагорассудиться. И благо, что рассудительность и все же привитый годами жизни с родителями консерватизм победили молодую спесь, сделав существование парня спокойным и обдуманным. Но ссора с отцом так и осталась ссорой.
Суп, сваренный, как получалось, уже неделю назад, доверия у Игоря не вызвал. Быстро состряпав яичницу с салом, парень с удовольствием поел, запив еду горячим, в меру сладким чаем с мятным ароматом. Сколько настоящей мяты
Раздумий по форме одежды у него не возникло. Какие раздумья, когда на улице дождь, а выбор соответствующей одежды отсутствует. Темно-синие джинсы, серая водолазка с длинным воротником и такая же серая ветровка с капюшоном. Темные кроссовки непонятной фирмы, толи abibas, толи abidas. Единственное над чем задумался Игорь, было брать зонт или нет? Выглянул в окно. Прикинул предполагаемый маршрут, и принял решение, не заморачиваться с лишним грузом в руках. Если что, то капюшон на голову, руки в брюки, и пошел.
Так он и выскочил из квартиры, чуть было, не налетев на женщину лет пятидесяти, которая пыталась открыть дверь напротив.
– Здравствуйте, – Игорь удивился, увидев незнакомку. – Вам помочь?
Женщина прекратила, как видимо, бесполезные ковыряния в замочной скважине, посмотрела на Игоря уставшими и заплаканными глазами, слегка отодвинулась от двери и сказала:
– Здравствуйте. Помогите, пожалуйста, если вам не трудно. А то с утра закрыть-то закрыла, а открыть сейчас не получается.
Она подняла руку к лицу, толи загораживаясь от света мигающей лампы, толи потирая лоб. Внешне весьма опрятная, женщина выглядела очень уставшей и печальной.
– Извините, а вы Анатолию Викторовичу…
– Дочь, – опережая окончание вопроса, сказала женщина. – Я его дочь, Анастасия.
– Игорь. Сосед, – представился парень. – Очень приятно.
Молодой человек подошел к двери, взялся за ключ, торчащий из замочной скважины. Слегка приподнял дверь за ручку и плавно повернул ключ. Замок щелкнул, и дверь подалась вперед, готовая раскрыться. Игорь придержал ее, не давая распахнуться, вытащил ключ, протянул его женщине и задал вопрос, подозревая, что ответ ему не понравиться.
– А Анатолий Викторович? Он куда-то уехал?
Анастасия забрала протянутые ключи, на мгновение закусила нижнюю губу, затем резко взглянула в глаза Игорю.
– Отец в больнице, инсульт два дня назад.
Ожидая нечто подобное, Игорь все же смутился, почувствовав себя неловко.
– Извините, я не хотел.
– Да ничего, – женщина подняла стоящую на полу сумку и двинулась в квартиру.
– Просто мы с Анатолием Викторовичем неплохо общались. Можно даже сказать дружили, – Игорь и сам уже прикусил губу. – Он в порядке?
– Папа в коме, – не оборачиваясь, ответила женщина.
– Извините, – еще раз сказал Игорь. – Мне жаль.
– Вашей вины здесь нет, – сжатым голосом на выдохе сказала женщина. – Всего доброго.
– И вам.
Дверь квартиры захлопнулась. Но в последний миг Игорь успел рассмотреть в закрывающуюся щель лицо женщины, уже раскрасневшееся, со слезами на глазах. Она была очень похожа на Анатолия Викторовича.
Все хорошее настроение Игоря улетучилось, он постоял мгновение, вспоминая последнюю встречу с пенсионером.
– Надо было с ним подольше поговорить, – с досадой подумал парень.
Он опустил голову и побрел через тамбур к выходу. Да, вместо бодрой прогулки, ему теперь предстояло копание в своих мыслях и воспоминаниях.
Хотя Анатолий Викторович и был уже стар, и его инсульт был не чем-то из ряда вон выходящим, но все же – это был удар. Прощание, пусть пока еще не с мертвым, но уже находящимся на своей личной финишной прямой человеком.
6. Антон