Фатум
Шрифт:
Шэрри скривилась.
– Не совсем все, - брюнетка натянуто улыбнулась, - оргазмы у меня были настоящие.
Кроули гадко захихикал. Услышав слова девушки, Дин скривился, словно получил пощечину.
– Я тебя ненавижу, - спокойно сказал охотник, и этот тихий тон настораживал больше всего.
Если бы слова были произнесены в порыве эмоции, то их можно было бы не воспринимать так серьезно. Даже в порыве сильных негативных эмоций такие слова, как «я тебя ненавижу», могут быть расценены только лишь как повод, чтобы нанести побольнее в самое потаенное место. Но больше всего ранит не громкие слова, а этот тихий голос, в котором отдаленно
– Плевать, - безразлично тряхнув черными волосами, ответила сероглазая.
В комнате снова воцарилась звенящая тишина.
Дин чувствовал, как внутри что-то ломалось, рушилось, с громким треском и звоном. Нет, он не был сентиментальной бабой, и то, что было у них с этой черноволосой стервой совсем нельзя было назвать любовью. Это была лишь привязанность. Он убеждал себя в этом. Надеялся на это. Но даже мысли о несерьезности их чувств ничуть не убавляли боли и горечи. Такого предательства, во всех смыслах этого слова, он совершенно не ожидал с ее стороны. Они с братом доверились Шэр, получив лишь взамен острый клинок, отравленный ядом, вонзенный по самую рукоять в их спину.
– Зачем ты так с нами?
– тихо, с грустью в голосе спросил Сэм.
Шэр, посмотрев на младшего Винчестера, захотела ухмыльнуться, но сдержалась, не снимая с лица маску полной отрешенности и отстраненности. В данный момент, Сэмми ассоциировался с маленьким щенком лабрадора, смотрящим на нее милыми щенячьими глазками, наполненными печалью и тоской.
– Зачем? – удивленно подняв брови, повторила Шэрри. – А почему бы и нет?! Вы что думали, вам одним плохо жилось на этом белом свете, - тихо сказала девушка, - всю свою жизнь мне приходилось постоянно скрываться, бороться, выживать. Никто не принимал меня: ни ангелы, ни демоны, для всех я была чужой, иной. Быть изгоем не так весело, как всем думается. Меня забавляет, что сейчас думают современные люди об одиночестве: для них это способ укрыться от всех, обрести себя, найти духовное единения со своим «Я», отдохнуть от других таких же мерзких, ничтожных людишек. Что они понимают?! Они никогда не знали и не познают настоящего одиночества. Каково это, быть отвергнутыми всеми, быть ОДНОЙ! У меня не было родителей, не было друзей, не было знакомых. Я не знаю, что такое дружба, поддержка, любовь, забота. Для меня все эти слова лишь пустой звук, который совершенно ничего не значит. Даже имея все это и потеряв, ты все равно знаешь, что когда-то у тебя это было, ты наслаждался этим. А у меня, монстра, не было этого с самого рождения.
Шэрри замолчала, закрыв глаза, глубоко внутри ненавидя себя за эту слабость и минутный порыв. Она не должна была исповедоваться перед ними. Если Винчестеры хоть и могли понять ее, то Кроули лишь гадко ухмылялся, наблюдая то, как она медленно ломается.
– Так что не надо задавать мне глупых вопросов! – Шэр открыла глаза и усмехнулась. – Я это делала просто для удовольствия и развлечения. А вы придали этому слишком большое значение. Мне казалось, что в жизни вас довольно много подставляли, иногда даже те люди, в которых вы были уверены на все сто процентов.
– У монстров нет сердца, - хмыкнул Кроули, до этого тихо и молча стоявший за спинами Винчестеров, - и никогда не было.
Шэр ничего не ответила, только равнодушно посмотрела на демона, слабо ухмыльнувшись. Спорить и говорить с кем-либо ей не хотелось. Чувствовала она себя полностью опустошенной, словно всю жизненную энергию высосали у нее до дна.
– Хм, знаете, что самое интересное, - Шэрри потерла переносицу, - как вы можете обвинять меня в предательстве, когда сами были виновны в смерти моего отца!
Сэм широко раскрыл глаза от удивления и посмотрел на брата, встретив такой же недоумевающий и шокированный взгляд.
– Как ты смеешь обвинять нас в том, чего не было! Хочешь улучшить свою репутацию, понизив нашу смертью своего отца, в котором мы, якобы, замешаны! – возмутился Дин праведным гневом, смотря на то, как ухмылка на лице девушки расползалась во все стороны.
– Мы даже не знаем твоего отца, - спокойно сказал Сэмми, скрывая свое удивление, решив сгладить назревшую ситуацию.
– Да ну, - ехидно осведомилась Шэрри, - даю вам подсказку: много ли вы знаете ангелов, которые вполне бы могли заняться прелюбодействием с земной женщиной?!
Винчестеры замолчали. Кроули же благоразумно не всовывался, решив остаться предметом мебели. Сэм только было открыл рот, чтобы озвучить свою догадку, но был прерван старшим братом.
– Неужели Кастиэль?! – с огромным изумлением воскликнул Дин.
Сэмми с недоверием посмотрел на брата: Кастиэль и секс? Абсурд!
– Ну а что, - развел руки в сторону зеленоглазый мужчина, - помнишь, как он смотрел порно и у него встал! Так что вполне возможно, что….
– Мимо, - ледяным тоном произнесла брюнетка, и глаза ее сверкнули гневом.
Дин замолчал, никаких светлых идей в голову ему не приходило.
– Не думала, что вы забудете того, что он для вас сделал, - презрительно сказала Шэрри, - вы, Винчестеры, забываете все хорошее, что было вам сделано, взамен не отдавая ничего.
Сэм решил рискнуть.
– На ум мне приходит лишь одно имя, - Сэм неловко помялся на месте, не до конца веря в свою собственную мысль, - твой отец Габриель?!
Дьявольская улыбка расползлась по лицу Шэрри, а глаза ее заблестели.
– Не может быть!
– по слогам произнес Дин, - ты на него совершенно не похожа!
– Красоту я унаследовала от матери, - гордо сказала сероглазая, откинув свои черные, густые волосы на плечи.
– Красивая?! – ехидно процедил Винчестер-старший, - никогда не считал тебя красивой. Может, симпатичная, да, но красивая. Это слишком громкое для тебя слово.
Шэрри ухмыльнулась.
– В машине ты говорил обратное, - ничем не прикрытая издевка.
– Я врал, - быстро и холодно ответил Дин.
Полукровка промолчала, лишь только улыбка заблуждала у нее на губах.
– Я не понимаю, почему ты обвиняешь нас в его смерти? – взгляд брюнетки устремился на Сэма, - его убил Люцифер, а не мы.
– Но вы были причастны к этому, он погиб по вашей вине, спасая вас, - четко выделив последнее слово, прошипела, словно раненная кошка, девушка, - Если бы не вы, Винчестеры, у меня был бы отец, но вы забрали его у меня, зато сами остались в живых. Я надеюсь, что все те, кто погибли по вашей вине, всегда будут преследовать вас: будь то во сне или на яву, и даже после смерти. Вы приносите одни лишь страдания.