Фауст (перевод Б.Л.Пастернака)
Шрифт:
Хирон
Пришлец! Наверно, твой влюбленный пыл Среди людей считается законным, Но духи держатся иных мерил, И мне ты кажешься умалишенным. Ты вовремя нас, к счастью, посетил, Я в эту ночь, долину обегая, Дочь Эскулапа, Манто, посещаю. Она отцу в тиши моленья шлет, Чтоб обуздал врачей он и безвинно Им больше не давал морить народ Усердием во славу медицины. Хочу, чтоб ты немного погостил У Манто, самой милой из сивилл. Лечись травой под бабки руководством И навсегда покончишь с сумасбродством.Фауст
Лечиться, чтобХирон
Не отвергай спасительного зелья. Слезай скорее наземь. Мы у цели.Фауст
Куда через ручьи и мимо скал Во мраке ночи ты меня примчал?Хирон
Олимп налево и Пеней направо. Здесь Греция и Рим решали спор, Чьей будет необъятная держава, [176] Теряющаяся в песках средь гор. И царь бежал, а победил народ. Теперь взгляни. Безмолвием волнуя, Пред нами древний храм стоит вплотную, Лучам луны распахивая вход.Манто (внутри храма, в бреду)
176
Здесь Греция и Рим решали спор, // Чьей будет необъятная держава… — Имеется в виду победа римлян над македонским царем Персеем при Пинде (168 г. до н. э.).
Хирон
Да, это мы перед тобой. Глаза пошире лишь открой!Манто (пробуждаясь)
Добро пожаловать. Ты подоспел?Хирон
Да, это я. Твой храм, как прежде, цел?Манто
Как видишь, цел. А ты, как прежде, рыщешь?Хирон
Ты неподвижности для счастья ищешь, А я для удовольствия кружу.Манто
Да, время мчит, я ж в стороне сижу. А это кто?Хирон
Ночное колдовство Волной прибило к берегу его. Несчастный помешался на Елене. Он ищет здесь ее, а как найти, Для этого не ведает пути. Больной нуждается в твоем леченье.Манто
Кто хочет невозможного, мне мил.Тем временем Хирон быстро уносится.
Входи, смельчак! Ты мне приязнь внушил. Вот спуск в Олимпа недра к Персефоне. Она там в подземелье стережет Гостей, как ты, непрошеный приход. Однажды, совершая беззаконье, Орфея тайно я сюда ввела. Кончай ловчей, чем он, свои дела.Спускаются в глубину.
У верховьев Пенея как прежде
Сирены
С камня бросимся в Пеней, Воду плеском рук запеним. Грусть людей разгоним пеньем, Чтоб жилось им веселей. Без воды была б напасть. К устью поплывем и вскоре Игрищам в Эгейском море Шумно отдадимся всласть.Землетрясение.
Но река надулась, стала И обратно побежала, Разливается, бурля, Грохот,Сейсмос (возясь и ворча под землей)
Ну-ка, плечи понатужу, Крякну, двину раз-другой, Высунусь в дыру наружу, Все подастся предо мной.Сфинксы
Как качает! Фу, как гадко! Ни покоя, ни порядка! То налево валит с ног, То кладет на правый бок. Как ни велика досада, Будем мы терпеть и ждать. Если б ад восстал, не надо Места никогда менять. Что за выдавшийся свод Чудом из-под почвы прет? Это он, седоволосый Зодчий острова Делоса, [177] Приподнявший вверх из вод Островок со дна морского Женщине, рожать готовой, Для приюта от невзгод. Плотен, кряжист, коренаст, Как Атлант, наддаст, надавит, Сдвинет почвы целый пласт И его ребром поставит. Дно речное, хрящ, песок Взвалит вдруг на горб заплечный, Трещиной весь край приречный Разорвавши поперек. От натуги став огромней, Шеей подперев гранит, Как со дна каменоломни Он из-под земли глядит. Дальше вылезть не дадим, Путь наружу преградим.177
Это он, седоволосый // Зодчий острова Делоса… — Имеется в виду миф о Латоне, беременной от Зевса, которая нигде не могла разрешиться от бремени, ибо ревнивая супруга Зевса, Гера, повелела змею Пифону ее преследовать. В отчаянии Латона бросилась в Эгейское море. Посейдон пришел ей на помощь, создав остров Делос, где Латона разрешилась двумя детьми — Аполлоном и Артемидой. (Мы уже отметили выше, что Гете в сцене «Классическая Вальпургиева ночь» не выводит так называемых «старших богов», поэтому помощь, оказанная Посейдоном, приписывается Сейсмосу, олицетворяющему землетрясение.)
Сейсмос
В конце концов признать пора Мои труды, толчки и встряски. Без них могла ль земли кора Такой прекрасной быть, как в сказке? Где было б гор великолепье, Когда б я в недра их не влез И на своей спине их цепи Не поднял в синеву небес? Свидетелями были предки, Хаос и Ночь, как я их тряс, Да и титаны-однолетки, Участники моих проказ. Нам были нипочем утесы. В своем задоре, силачи, Мы горы Пелион и Оссу Подбрасывали, как мячи. [178] А в довершение веселья, Повесы и озорники, Мы сверху на Парнас надели Два пика те, как колпаки. Теперь там рощи Аполлона, Но я и Зевсу порадел, Подняв ему Олимп для трона И для его громов и стрел. И, вырвавшись рывком тяжелым Из бездн на шумный праздник ваш, В подарок бодрым новоселам Я выворотил этот кряж.178
Мы горы Пелион и Оссу // Подбрасывали, как мячи. — Сейсмос утверждает, будто участвовал в создании гор Пелиона и Оссы и, ниже, горы Парнаса с его двумя вершинами, из которых одна была посвящена Аполлону и Артемиде, а другая — Дионису. Сфинксы отрицают вулканическое происхождение гор, полагая, что они образовались постепенно, незаметно, в течение долгих веков, так что им, сфинксам, даже не пришлось сдвинуться с места («Но вопреки сильнейшим потрясеньям //Мы, сфинксы, старых мест не переменим»).