Фаворит богини

Распопов Вячеслав Валерьевич

— Ты пошутил. И я пошутил. Твои волосы вскоре вырастут вновь. Какие обиды? Только вот теперь шутки кончились, в следующий раз я просто отрежу тебе голову. Хочешь жить — держись от меня подальше.

Машхуру умирать очень не хотелось. Поэтому до того как навсегда покинуть палубу багхалы сойдя с нее на Цейлоне он ни осмелился больше поднять глаза на юношу, боясь увидеть его взгляд убийцы. Остальные члены команды тоже без крайней надобности не обращались к опасному чужаку, а плетка боцмана, за все время плаванья так и ни разу не коснулась его тела.

В Басре первым делом посетил рынок где разжился одеждой которая соответствовала статусу

богатого купца. Затем посетил баню где умелые банщики смыли с него пыль странствий, а цирюльник подстриг по последней моде. Вновь приобретенный имидж позволил посетить дома уважаемых ювелиров где удалось при минимальных манипуляциях получить истинную цену за предлагаемый товар. Получив плату за пять проданных камней Искандер приобрел вороного коня-иноходца — статный, тонконогий красавец мог украсить собой даже конюшню эмира. Плестись с медлительным караваном три недели до Багдада юноша не собирался и наняв десяток грозного вида охранников отправился в путь.

* * *

Багдад встретил «блудного сына» величественными башнями минаретов, толчеей узких улиц и удушливой жарой — стояла середина лета. Первым делом он отправился в торговые лавки товаром которых была дорогая одежда и где одевались высшие сановники и знать города. Здесь Искандер заново приоделся: на нижнюю рубаху из тончайшего золотистого шелка был одет темно-синий кафтан украшенный золотой вышивкой и позолоченной тесьмой. Широкие шаровары в цвет кафтана заправлены в красные сапожки из тонкого, двойной выделки, сахтайана (сафьян). Синею куфью (тюбетейка) вышитую белой шелковой и золой нитью покрывал золотистый ихрам (головной платок) свернутый в небольшой тюрбан. Завершал картину широкий кожаный хизам (плетеный пояс) с вплетенным в него золотым шнуром за которым красовался стилет. По заверению продавца в новой одежде он смотрелся не хуже чем сын визиря. Не забыл он и про своего коня — Шахина (сокол), взял для него новую шитую золотой тесьмой уздечку. Сев на иноходца собрался с духом плавным шенкелем тронул коня с места и направил его в сторону отчего дома.

Поблекшие краски фасада, кое-где появившиеся трещины, покрытая патиной обычно всегда надраенная до блеска медная дверная ручка — как это все не вязалось с воспоминаниями юноши. На стук в дверь долго никто не открывал, Искандер уже собрался стучать повторно, когда услышал чьи-то шаркающие шаги. Калитка открылась, на пороге появился сухонький старичок и подслеповато щурясь уставился на парня в немом вопросе. Юноша хорошо помнил всю дворню, но этот старик был ему незнаком.

— Я прибыл из далека и мне нужно встретится с достопочтенным Али Аббасом.

— Извините господин, но Али Аббас не принимает. Сейчас всеми делами занимается его зять Рашид, его дом четвертый на той стороне улицы. — Сказав это старик сделал шаг назад и собрался закрыть калитку.

— Стойте! Мне нужен именно Али Аббас. У меня известие о его сыне — Искандере.

— Проходите. — Старик на минуту задумался. — Подождите здесь, я сообщу о вас.

Ожидание снова затянулось, и когда парень уже стал терять терпение его наконец пригласили в дом проводив в кабинет отца. Самого отца в кабинете не было — за столом сидел дядя Гуфар, сбоку на диване расположилась Аиша. Время и горе не пощадило обоих — некогда черная как смоль борода дяди стала совсем седая а лицо матери похудело и покрылось сетью морщин. При появлении юноши дядя встал из-за стола и подошел поближе, внимательно разглядывая визитера. Племянника он не узнал и немудрено — статный широкоплечий на полголовы выше Гуфара, одетый как принц юноша мало походил на угловатого ребенка едва достающего макушкой дядиной груди.

— Вы действительно что-то знаете о судьбе пропавшего пять лет назад Искандера. — Несмотря

на попытки держать себя в руках, голос дяди ощутимо подрагивал.

— Да, я все о нем знаю, и…

— Он жив?! Что с ним? — Аиша рывком встала с дивана приблизилась к парню и не по-женски сильно сжала его запястье.

— Он жив! С ним все хорошо. Мама, это я, Искандер!

Аиша тихо охнула, в ее глазах за секунду сменилась гамма чувств от недоверия до узнавания. Переполняющие ее эмоции лишили женщину чувств, но парень вовремя успел подхватить оседающее тело. Тут и дядя вышел из ступора.

— Искандер! Мальчик мой! Ты!..

Следующие полчаса можно охарактеризовать двумя словами — бешеный переполох. Вопросы, восклицания изумления, слезы, улыбки, смех, снова вопросы. Подходили все новые обитатели дома и все начиналось сначала. Его дергали, тискали, жали руки, хлопали по плечам, обнимали, из всего этого хаоса юношу вырвал голос дяди.

— Искандер, пойдем со мной — тебя хочет видеть отец.

Отец лежал в постели, несколько подложенных под спину и голову подушек придавало его телу полусидящее положение. От крупной фигуры которой когда-то могли позавидовать рыночные борцы остался обтянутый кожей скелет. Искандер встал на колени и низко поклонился, он хотел поздороваться с отцом но в горле стоял ком а из глаз выступили предательские слезы.

— Встань, сын мой. Подойди ближе. — Голос отца ничуть не изменился, разве что звучал тише обычного. — Напрасно ты плачешь — ты видишь дряхлое умирающие тело, но разум мой торжествует. Правду сказал Гуфар — мне как отцу позавидовал бы сам халиф. У меня было в жизни немало счастливых дней, но так счастлив как сегодня я был лишь раз — в тот день когда ты появился на свет. За все эти годы я ни на миг не усомнился что ты вернешься, ни кто нибудь найдет и приведет тебя — а ты сам придешь, такой красивый и сильный. И все что я ежедневно просил у Аллаха — чтоб он позволил мне увидеть это своими глазами. — Было видно что длинный монолог утомил отца, но он продолжил. — Присядь, я хочу услышать твою историю. Я думаю это будет интересно — тебя случайно не усыновил какой ни будь раджа? — мягкая улыбка коснулась губ старика.

— Нет отец, бери выше — меня усыновила богиня.

После того как юноша закончил свой рассказ, непродолжительную паузу вновь прервал голос Али Аббаса.

— Гуфар, иди распорядись насчет праздничного достархана а я еще немного пообщаюсь с сыном. — Когда они остались наедине, продолжил. — А теперь расскажи отцу всё что не должны были услышать уши Гуфара.

Искандер по понятной причине скрыл информацию о своем владении гипнозом а также такие факты биографии как «практика» и убийство раджи. Запинаясь на каждом слове, делая длинные паузы, он снова начал свой рассказ. Отец славился своим умением даже самые сложные вопросы переводить в простой разговор. Так вышло и на этот раз — парень не заметил как разговорился и выложил все как было ничего не утаив. Пауза после рассказа на этот раз была куда как длиннее. Но вот отец заговорил.

— Я не буду тебя упрекать за это, возможно на твоем месте я сделал бы точно так же. Но ты должен мне дать клятву ни при каких обстоятельствах не использовать это свое умение и пусть все что ты мне рассказал останется тайной.

На следующий день отца не стало. Он ушел из этого мира со спокойным лицом и едва заметной улыбкой на устах, как человек выполнивший с честью все возложенные на него земные обязательства. И теперь его ждет джаннат аль-фирдаус (райский сад) где ему уготована еда, питье, прохлада, покой и вечно молодые супруги из райских дев.