Фаворитка месяца

Голдсмит Оливия

– Но ты сказала, что собиралась вернуться за нами. Мы ждали тебя. Ждали и ждали.

– Я знаю, малыш. – Теперь улыбка еще шире расплылась на лице Флоры Ли, она смеялась и морщилась при этом, как пустой бумажный пакет. – Но мамуля теперь вернулась, и поэтому давайте выпьем за то, что мы снова в конце концов вместе. Как я и обещала.

Шарлин почувствовала жалость к Флоре Ли.

– Конечно. А скоро мамочка собирается начать работать парикмахером, как она всегда хотела. Она пойдет в школу и все такое прочее. Правильно, мамочка?

– Ну, я вообще-то не думаю, что то место мне подходит,

Шарлин, – сказала Флора Ли. – Они начинают работу в восемь утра. Ну а кто придет в это время, какой клиент? И будут сердиться, если я опоздаю. Будут бить меня по жопе при этих девчонках. Не хочу тратить время на такое дело.

– О! – вот и все, что могла сказать Шарлин.

– Но давайте же выпьем! – Флора Ли подняла стакан. – За счастливое воссоединение нашей семьи.

– Мы не пьем, – сказал Дин и пошел из комнаты, позвав за собой собак.

Шарлин отправила Флору Ли домой и провела два дня в основном за утешением плачущего Дина. А это было действительно трудно, потому что Шарлин самой хотелось плакать.

Потом она получила по почте посылку, которая, как она подумала, поможет им. Шарлин вызвала Дина из спальни и усадила рядом на диван.

– А у меня сюрприз, – сказала она и вытащила кассету.

В студии Шарлин была поражена звуком собственного голоса, записанного на пленку. Она не могла поверить в то, что это был ее голос, но мистер Ортис и другие настаивали на этом. Современная электронная техника могла сделать что угодно. Они хорошо потрудились, сделав ей голос настоящей певицы. Шарлин это очень впечатляло. Ей не верилось, но это впечатляло.

– Дин, послушай!

Шарлин вставила кассету и нажала кнопку. Она села поодаль и наблюдала за выражением лица Дина, когда музыка заполнила комнату.

– Что ты думаешь? – спросила она брата.

– Очень хорошо, Шарлин. Мне это нравится.

– Видишь, ты говорил, что я могла бы петь, и ты был прав, – рассмеялась Шарлин.

– Конечно, можешь. Но кто это поет? Шарлин посерьезнела.

– Дин, это я. Это мой новый альбом. Мистер Ортис прислал его. Помнишь, я делала запись?

– Конечно, помню, но это не ты. – Дин сделал паузу, прислушиваясь. – Шарлин, это не ты. Не важно, что ты говоришь или мистер Ортис. Я знаю твой голос, он не такой. Конечно, ты можешь петь. Но, Шарлин, не разрешай никому говорить тебе, что это твой голос, потому что это не ты.

Шарлин посмотрела на Дина и почувствовала, как по спине пробежал холодок.

– Почему ты так уверен, Дин? Я хочу сказать, что доверяю тебе, но почему ты так уверен?

– Почему? Шарлин, ты никогда не могла петь так высоко. Помнишь, как мы смеялись, когда ты пыталась петь «Звезды блещут» перед играми по бейсболу? Ты хотела спеть высоко, но у тебя ничего не вышло. Эта девушка может выше и выше. Не-а, это не ты. – Дин сделал паузу, прислушался. – Но звучит очень хорошо, – сказал он.

29

Сэм Шилдз работал, как в горячке, над «Рождением звезды», – и над сценарием, и над съемками. Кроме того, он спал с Эйприл. И все больше и больше думал о Джан Мур. Воистину, все его время было заполнено работой. И, конечно, он уставал.

Основные съемки начинались

только через неделю. Нужно было кое-что выбросить, сделать кое-какие дубли. В конце концов выбрали Северную Калифорнию. Многое нужно еще переписать. Сэм вздохнул и посмотрел на Эйприл. Если бы он должен был выбросить кое-что или кое-кого из своей переполненной жизни, он предпочел бы вышвырнуть Эйприл. Но Сэм понимал, что это невозможно. Она позволила и простила флирт с Крайстал Плинем, но дала ясно понять, то Сэму больше не дозволено ничего подобного или она воспримет это как личное оскорбление. Перспектива заслужить месть Эйприл Айронз не прельщала его.

А сейчас Сэму нужна была помощь, и он подумывал о помощнике, ассистенте режиссера. Он понимал, что это вынужденное зло, хотя не признавался в этом себе даже после «Джека и Джилл». Сэм не захотел брать того же самого парня.

«Но ведь это, – напомнила ему Эйприл, – был МАЛЕНЬКИЙ фильм».

На данной стадии ассистента режиссера не было, но такой фильм требовал много съемок на природе и в студии. И ассистент мог бы сберечь время и деньги, снимая пейзаж без актеров или делая другие съемки: небо, улицы и прочее.

Найти помощника было бы нетрудно. Сэм полагал, что А.Джоель Гроссман не лучше и не хуже других, но пока этого не сказал.

– О чем ты думаешь? – спросила Эйприл после того как они побеседовали, и Джоель вышел из комнаты.

– У него мало опыта, – сказал Сэм.

– Но у него хорошие рекомендации.

– Он сын секретаря твоего босса. Что это за рекомендации? Эйприл отмахнулась от вопроса Сэма.

– Он превосходно прорекламировал джинсы, они прекрасно продавались. И тысячи других вещей на продажу. И еще Джоель прекрасно знает, как себя держать. С ним все ясно. Думаю, он достаточно изобретателен, а может быть, и способен на творчество. Ты хорошо заработаешь, Сэм. Доверься мне.

Вот в том-то все и дело, что Сэм не доверял никому. Но он тоже подумал, что Джоель сможет выполнить эту работу, хотя бы потому, что имеет некоторый опыт и претензии на художественное творчество. Если он сумел прорекламировать джинсы, значит, вполне сможет таскать за Сэмом его папки с бумагами. Парню нужна работа в кино, любая работа.

– О'кей, – в конце концов сказал Сэм. – Надеюсь, это не повернется так, что я из-за него получу по заду. Теперь ты мой должник. – Сэм взглянул на список актрис, приглашенных для чтения. – Кто следующий? – спросил он.

Не отрывая глаз от сценария, Эйприл подняла пустую чашку, и служанка заботливо взяла ее. Потом на столе снова оказалась полная чашка. Эйприл сделала глоток и вдруг выплюнула все на пол.

– Кто это сделал? Проклятье, здесь же «Иквал».

– Простите, мисс Айронз… – засуетилась служанка.

– «Свит-н-Ло» – сколько раз тебе говорить? Служанка убежала, чтобы приготовить свежий кофе.

– Иисусе Христе! – воскликнула Эйприл, уже разговаривая с Сэмом. – Откуда только эти люди ПРИЕХАЛИ? Не могут даже вспомнить, какой кофе я предпочитаю. – Эйприл отпихнула сценарий в сторону вместе со своими записями. – И я не могу найти актрису, которая бы нормально прочла эти вшивые строчки. ПРОЧЛА, ради Бога. Не запомнила, не СЫГРАЛА, а только прочла их…