Фаворитка

Павлищева Наталья Павловна

Герцогиню подменили или Арман в чем-то ошибся? А если он вообще отправил меня не туда и я не в Париже времен Ришелье, а … бог знает где? Твердо решив в таком случае убить Армана после своего возвращения, я с ужасом поняла, что именно разглядывает герцогиня – лак на моих ногтях! Он светло-розовый, если не приглядываться, то не заметишь, но он был!

– Довольно. Оставьте нас, мы поговорим с племянницей.

Это не мне, служанки, завершив последние штрихи в наведении красоты своей госпожи, бесшумно удалились.

Мадам де Комбале сделала мне знак приблизиться.

– Как

здоровье дядюшки Антуана?

Вот что я могла ответить, что представления не имею, кто он такой и жив ли вообще, а не только кашляет или нет?

– Как всегда, благодарю вас.

– А тетушка Мадлен по-прежнему чихает от табака, распугивая голубей на соседних крышах?

Не хотела бы я оказаться рядом с этой тетушкой во время чиха.

– Голуби просто перестали садиться на кровлю, заметив тетушку рядом, герцогиня. Так безопасней для птиц.

– О! – Она оглядела меня с ног до головы, усмехнулась и продолжила: – А ваш кузен Анри все так же не пропускает ни одной красивой мордашки в округе?

Я поняла, что от кузена Анри приличным мордашкам следовало держаться подальше, и скромно потупилась:

– Но, мадам, он обещал исправиться… – Как обычно?

– Как обычно.

Она откинулась на спинку кресла, с интересом разглядывая меня.

– О ком вы сейчас мне так вдохновенно врали? Дядюшка Антуан умер лет пять назад, тетушка Мадлен никогда не нюхала табак, а кузен Анри погиб на дуэли в позапрошлом году, хотя дуэли давно запрещены.

Желание придушить Армана собственными руками крепло с каждой минутой.

– Покажите мне ваши руки.

– Что? Простите, мадам, я не успела привести их в порядок… – Руки!

Разглядывая мой маникюр, герцогиня вдруг рассмеялась:

– Слава богу! Я думала, что это никогда не произойдет. Сознайтесь, минуту назад вам очень хотелось придушить Армана?

Я вскинула на нее глаза и призналась:

– И сейчас хочется.

Вот кто должен мне помочь освоиться и выполнить задание. Боже, какое счастье, что это не ловкая, но болтливая служанка Бьянка, а почти всемогущая племянница полностью всемогущего кардинала.

Позже я поняла, что никого всемогущего в этой Франции нет, разве только сам Господь, но он всемогущ везде. Все от кого-то зависели, тот же кардинал от короля, а король от кардинала.

Герцогиня д’Эгийон сделала мне знак, чтобы я повернулась вокруг своей оси: – Медленно, я должна посмотреть… Она явно что-то прикидывала.

– Мадам, – я осмелилась задать вопрос, – какой сейчас год?

– Он и это не сказал? Узнаю Армана, он неисправим. Осень 1641 года. Но об этом потом. Сначала о том, как вы выглядите и как себя ведете, потому что все может сорваться из-за одного только лака на ногтях. А потом поговорим, зачем вас прислали.

– Сорвать заговор Сен-Мара.

Герцогиня задумалась, глядя в окно.

– Вот оно что… Да, этот глупец вполне может устроить что-нибудь этакое. Хотя не понимаю зачем? Кардинал болен, король тоже, обоим осталось совсем немного, могли бы и подождать.

Я удивилась, неужели она не знает, что может измениться,

окажись этот заговор успешным? Уже открыла рот, чтобы объяснить, но герцогиня сделала останавливающий жест:

– Потом.

Глаза блеснули любопытством:

– Как ваше настоящее имя?

– Анна дю Плесси. Я из Ньора.

Герцогиня чуть поморщилась:

– Надеюсь, вы быстро учитесь. Запоминайте: это о себе вы можете сказать «Анна дю Плесси», если о ком-то другом, например, я о вас, то только «госпожа дю Плесси». Вы не служанка и не простолюдинка, потому без имени, пожалуйста. В Париже и у слуг есть фамилии. А обращение по имени – признак фамильярности, это возможно только неофициально и только между хорошо знакомыми людьми.

– Благодарю, я запомнила.

– Главное – запоминайте титулы. Ошибетесь в имени – простят, посчитав просто глупой, ошибетесь в титуле – наживете врага. Если не помните, лучше сказать «госпожа» или «господин». Но даже при этом предпочтительней фамилию согласно титулу. Я маркиза де Комбале, но мне пожаловано герцогство и пэрство, потому лучше герцогиня д‘Эгийон. Если бы на моем месте был мужчина, можно проще: герцог Эгийонский. Без добавки вроде маркизы фамилию даже с «де» не произносить, де Комбале нельзя, маркиза де Комбале можно, вы поняли?

– Да, мадам.

– Уже лучше. Мой вам совет: побольше молчите и слушайте, поменьше говорите, особенно болтайте. Здесь у всего есть уши и глаза, верить никому и ничему не стоит, а секреты поверять особенно.

– Вы меня обрадовали, герцогиня.

– Получилось некрасиво и фамильярно. Лучше сказать «мадам». «Вы меня порадовали, мадам». По поводу кардинала, он не просто Ришелье, как вы привыкли, а кардинал де Ришельё. Будьте внимательны. Его Величество именует себя только во множественном числе, потому, услышав от короля «мы», не ищите кого-то с ним рядом. Это еще не Король-Солнце, но уже настоящая монархия.

Она встала рядом и оказалась невысокого роста. У меня возникло подозрение, что я со своим ростом чуть выше среднего буду числиться в рослых девицах.

– Мы еще о многом поговорим, но всему не научишь теоретически, старайтесь больше схватывать визуально и на слух. Выводить я вас пока не буду, это не вызовет удивления при моем образе жизни, привыкайте. Как надолго вас сюда «отпустили»?

– На здешний год, может, чуть больше.

– Постарайтесь не опоздать обратно.

– Но если я не успею… Если мы не успеем…

– Мне уже все равно, а вот вам надо постараться, если не хотите остаться здесь навечно. Пойдемте, я хочу завтракать. Катрин! – позвала герцогиня, и в двери тут же появилась симпатичная девушка.

– Слушаю, мадам.

– Завтрак.

– Все готово, мадам.

– Скажите Жаку, чтобы заложили карету, после завтрака мы прогуляемся. – И мне: – Посмотрите нынешний Париж. Забавное зрелище.

Зрелище и впрямь было забавным. Мой любимый VI округ – деревня деревней, невзирая на роскошный Люксембургский дворец и множество построек. За Сен-Сюльписом плотным облаком кружили голуби. Я усмехнулась: поистине Вьё Коломбье – улица Старой Голубятни.