Файл №115. Месть из могилы

Романецкий Николай Михайлович

Тот ошарашенно застыл. А потом медленно-медленно поднял руки.

Все тем же кошачьим шагом Скалли обошла его по кругу. Ткнула стволом в спину:

— Вперед! И не делайте резких движений!

Поглощенные необычной процедурой знакомства, ни Скалли, ни ее ночной гость не услышали, как на кухне, во мраке, тихонько щелкнул замок запасного выхода.

Квартира Даны Скалли

Аннаполис, штат Мэриленд

День

третий

Сорок минут спустя

— Если вы действительно Джозеф Ригли, — сказал Малдер, — где вы пропадали последние пять лет?

Он сидел в кресле напротив Ригли — нога на ногу — и пытался при вести в порядок дыхание. Скалли с неизменным блокнотом занимала кресло возле стола, на котором в подсвечнике стояли три свечи. Сейчас они были погашены, в комнате горела люстра, и в ее свете Скалли показалось, что доктор Ригли выглядит несколько моложе себя самого, снятого на ту самую пленку из Национального института здоровья. Вот только глаза под круглыми — а-ля Джон Леннон — очками казались какими-то… припорошенными пылью, что ли?

— Сначала я проводил свои исследования в Мексике, а последние три года — в Центральной Америке. В Белизе, если быть точным.

— А Барнет?

Лицо Ригли тронула тухлая улыбка.

— Джон Барнет — единственный мой пациент, выживший в ходе экспериментов… Где он, я не знаю.

— Ну хорошо, — сказал Малдер. — Так чем же мы обязаны вашему визиту?

— Видите ли, мой цветущий вид весьма обманчив, — улыбка погасла. — На самом деле я умираю. Мне осталось не больше месяца. У меня редкое заболевание сердечно-сосудистой системы.

— Какое заболевание? — быстро спросила Скалли. — То, от которого гибнут дети при прогерии?

Тусклые глаза глянули на нее.

— Да, очень похожее. Побочный эффект моих экспериментов… Исследовав генетические изменения при развитии прогерии, я смог повернуть вспять процесс старения. В то время как болезнь его ускоряла… Но я и мои пациенты стали генетически предрасположены к самой прогерии. Прямо как те семи-восьмилетние дети.

«У него глаза мертвеца», — поняла вдруг Скалли.

— А как же Барнет? — спросил Малдер.

— Джон Барнет… — Ригли вновь улыбнулся и сложил руки на груди. — Если бы не моя крайняя неприязнь к нему, я бы назвал работу с ним своей главной и единственной победой. Увы, победа эта оказалась пирровой!.. — Ригли обиженно фыркнул. — Я фальсифицировал его смерть, я увез его с собой, чтобы продолжать эксперименты. Я вернул ему молодость, а он ограбил меня.

— А почему вы удивляетесь? — сказал Малдер. — Он грабил всегда и всех… Значит, он, в отличие от вас, не умирает?

— Нет. Только глаза. Они по неизвестной причине не отреагировали

на генную терапию. А в остальном с ним полный порядок. Он переживет всех нас. Если не нарвется на пулю…

Скалли закрыла блокнот:

— Как же вам такое удалось?

Голос Ригли наполнился самодовольством, которое, впрочем, тут же угасло:

— В случае с Барнетом я изменил условия эксперимента. Видите ли, исследуя клетки больных прогерией, я наткнулся на нечто необычное. В этих клетках имеются гены, ответственные за продуцирование миелина…

— Который, в свою очередь, нарушает процесс точного воспроизводства отмирающих клеток? — сказала Скалли.

Лицо Ригли сделалось удивленным.

— Вы неплохо разбираетесь в теории… Да, вы правы. В организме ребенка миелин практически отсутствует. Исследуя процесс старения, я вдруг обнаружил, что могу управлять выделением миелина и поворачивать процесс вспять… Ведь именно миелин препятствует возможности. Скажем, отрастить себе новую руку, если вашу отрезали.

— Вы сумели отрастить Барнету новую руку? — быстро спросил Малдер.

— Не совсем… — голос Ригли чуть дрогнул. — Рука эта не была человеческой… Я не смог добиться того, чтобы клетки человека делились так, как требовалось.

У Скалли заколотилось сердце. Будто она опять ходила по темной квартире с «вальтером» в руках…

— Я боюсь об этом спрашивать, но… Чья же в таком случае рука выросла у Джона Барнета?

— В Лондоне в свое время провели успешный эксперимент. Из ампутированной лапы саламандры извлекли то, что мы называем клеточным морфогеном, и пересадили его на спину. В результате удалось вырастить еще одну конечность. Правда, получалась это только на саламандрах.

— До Джона Барнета?.. — Малдер сидел, потирая челюсть, и Скалли поняла, что ему тоже не по себе.

— Да, — сказал Ригли.

— Невероятно! — Скалли со вздохом откинулась на спинку кресла.

— Мои работы дорого мне стоили. — Ригли выпрямился, закинул ногу на ногу. — Я — изгой среди врачей. Меня называли доктором Менгеле, Франкенштейном… Правда, мне на эти разговоры было плевать!…

— Конечно! Ведь вы знали, что, окажись ваша теория правильной… — Скалли не договорила.

— Тот, кто владеет секретом молодости — владеет всем миром! — Ригли вновь улыбался. — Едва Ассоциация запретила мои эксперименты, у меня тут же нашлись спонсоры и новое место работы. Одним из главных спонсоров было правительство США.

— Неужели дядя Сэм финансировал ваши исследования?! — воскликнул Малдер.

Ригли пожал плечами:

— Вы удивитесь еще больше, дружище, когда узнаете, насколько высоко по административной лестнице вскарабкался этот маленький секретик!