Файл №201. Маленькие зелененькие человечки
Шрифт:
– Меня запихали в отдел электронной слежки. Банковские скандалы, страховые мошенничества, подчистки в полисах здравоохранения, ублюдки, муть всякая…
– Да, Малдер, я понимаю, - перебила она.
– Ты сейчас, наверное, расстроен…
Фокс отчаянно замотал головой, но Дана продолжала:
– Без ресурсов ФБР ты не можешь заниматься своим расследованием…
Фокс продолжал мотать головой. Дана нахмурилась:
– А что же? Когда закрыли проект, ты сказал, что до тех пор, пока где-то существует истина,
О чем говорить дальше, она не знала и замолчала. Яркий свет, узким коридором пролегший через подвал, отбрасывал на стену четкую тень - профиль Малдера, чуть выше и почему-то моложе, чем сам человек. Наверное, тень не знала тех сомнений, которые одолели ее хозяина. Не было у тени и замученный больных глаз, и щетины, так странно смотревшейся на обычно гладких щеках.
Малдер, помолчав, внезапно спросил:
– Ты когда-нибудь бывала в Сан-Диего?
– Бывала.
Он прислонился к стене, и тень дружески поддержала его черным плечом.
– Ты видела Паломарскую обсерваторию?
– Нет.
Скалли даже нахмурилась от сосредоточенности - напарник собирался сказать что-то очень важное. Только надо еще понять, что именно.
– С сорок восьмого года до недавнего времени паломарский телескоп был самым большим в мире. Идея его создания и проект принадлежат гению-астроному по имени Джордж Эйлори Хейл. Так вот, эту идею Хейлу подсказал эльф, который забрался однажды к нему на подоконник и велел пойти в фонд Рокфеллера, попросить там деньги и построить на них телескоп.
– И ты боишься, что всю жизнь видел эльфов, так, что ли?
Он поджал губы и медленно пополз спиной по стенке, опускаясь на корточки. «Не угадала, « - успела подумать Скалли.
– В моем случае - маленьких зеленых человечков, - печально сказал Малдер.
И Дана ясно осознала, что ее долг, ее прямая обязанность - прямо сейчас, сию минуту убедить бывшего напарника в существовании этих чертовых инопланетян, неважно зеленые они или серые в крапинку. Она присела рядом:
– Малдер, но ведь за то время, что ты работал над секретными материалами, ты столько всего повидал…
– Вот именно!
– подхватил он с неожиданной страстью в голосе.
– Видеть - этого мало. Мне надо было добыть что-нибудь такое, что можно потрогать руками. Вещественное доказательство, которое можно предъявить любому, независимо от веры. Этому я научился у тебя. Вещественное доказательство - главное.
Теперь наступила очередь Скалли немножко помолчать, прежде чем сменить тему:
– По-моему, тебя по-прежнему беспокоит исчезновение твоей сестры.
Он резко отвернулся, пряча глаза:
– Хотел бы я знать, было ли это похищение на самом деле. Я уже начинаю сомневаться.
– Малдер!
– решительно заявила Скалли.
– Даже если Хейл видел
Секунды две он смотрел на женщину, как будто она преподнесла ему откровение. Потом опустил голову. Скалли выпрямилась и после некоторого колебания провела рукой по его всклокоченным волосам.
– И в следующий раз мы с тобой встретимся где-нибудь на открытом воздухе.
Она пошла к выходу. Фокс коротко вздохнул, набираясь сил, чтобы встать - не хотелось, ужасно не хотелось, но оставаться здесь было и глупо, и неудобно… И тут взгляд его уперся в табличку:
Стоянка предназначена для персонала отеля «Уотергейт»
Малдер сморгнул. Слово никуда не делось. Слово втянулось сквозь зрачки в мозг и изнутри вспыхнуло оглушающим разрывом: «Уотергейт»!
Чиллмарк, штат Массачусетс
27 ноября 1973
20:53
Осень семьдесят третьего года во всем мире шла под созвездием «уотергейтского скандала». Звезды всех возможных величин сходились и сталкивались в разнообразнейших комбинациях, выжимая из дела все новые подробности, гипотезы, комментарии, имена. Даже по вечерам, вместо фильмов и сериалов, добрая половина программ обмусоливала одно и то же:
– …во время прослушивания она стерла разговор между президентом и мистером Фардменом. Репортер утверждала, что случайно нажала на кнопку записи и спохватилась минут через пять, но на пленке отсутствует восемнадцатиминутный фрагмент…
Для двух детей, устроившихся на полу рядом с зеленым полем настольной - вернее, вынужденно напольной - игры, телевизионные страсти не значили ровным счетом ничего.
– Съел, да?
– обиженно протянула восьмилетняя Саманта.
Мальчишка, ухмыльнувшись, повертел в воздухе отыгранную фишку. Он был старше на четыре года и никогда не поддавался сестренке в играх, несмотря на просьбы родителей.
Девочка отвела взгляд. Ей хотелось увидеть что-то хорошее, но на глаза попалось только тоскливое зрелище, которое взрослые называли «политическим шоу».
– Слушай, Фокс, обязательно нам смотреть эту гадость?
– Не переключай программу. В девять начнется «Волшебник».
– А мне мама разрешила смотреть кино. Зараза ты, - подумав, добавила она.
Физиономия у Фокса стала еще ехиднее:
– Она тут недалеко, у соседей, у Гобрандов. Можешь сбегать и спросить. Она тебе скажет, что я здесь главный.
Саманта вскочила и решительно направилась к телевизору. Фокс на четвереньках - вставать было долго - рванулся следом, но не успел. Девочка одним щелчком сменила заунывных черно-белых стариканов на парня в одежде ковбоя и потрепанную лошадь.