Файл №217. Конец игры
Шрифт:
Она оторвалась от компьютера и почесала кончик носа. Было о чем подумать...
Распадающаяся на глазах Саманта – или это была не Саманта? – и агент Вайс, чье окостеневшее тело на ее глазах достали из холодильной камеры. Скалли прекрасно знала, что такой трупное окоченение, да еще с холодовым упрочнением. Но никакой холод не мог придать нормальному трупу ту костяную твердость – причем не только мышцам, что было бы понятно, но и жировой ткани... покойный питался хорошо и в пирожных себе явно не отказывал...
Она незаметно для себя вздохнула и продолжала писать:
“...который
С доктором Гарднером из ФИЦИБ она была шапочно знакома довольно давно: пару раз встречались на стажировках. Он имел славу донжуана и разбивателя сердец, пытался – совершенно автоматически – подбивать под нее клинья, но безуспешно: поскольку был совершенно не во вкусе Скалли. Однако при этом оставался отменным специалистом и компанейским милым парнем.
– ...надеюсь только, что эта тварь никогда не выберется на оперативный простор, – говорил он, показывая Скалли огромные, с газетный разворот, снимки, сделанные электронным микроскопом. – Иначе всякий там жалкий СПИД и лихорадка Эбола покажутся нам триппером...
– Это ретровирус...
– Да, но до сих пор в природе не наблюдавшийся.
– Точно?
– Абсолютно.
– Вот это сгущение крови, которое было причиной смерти...
– Да-да. Во-первых, стенки сосудов становятся буквально как рисовая бумага для чайных пакетиков: плазма выходит, а клеточная масса остается. А во-вторых, из всех депо в просвет сосудов выбрасывается весь наличный запас крови. Смерть наступает за пять-десять минут. Говорю же: нас спасает только то, что вирус сам погибает практически сразу после того, как произведет свое действие – и действует в очень узком температурном диапазоне: от девяноста шести до девяноста девяти по Фаренгейту. То есть и легкое переохлаждение, и легкая простуда будут губительны для маленького мерзавца...
– Да? – с сомнением проговорила Скалли. – И из второй пробы тоже?
– Разумеется, они же идентичны. А почему ты спросила?
– Потому что своими глазами видела, как тело, только что вынутое из ледяной воды, начало разлагаться.
– Ты не путаешь? Именно разлагаться?
– Причем самым необычным образом...
– Нет, Дэйна, этот вирус не может обладать таким действием. Ты же сама врач.
– Да какой я врач... Ладно, дружище Гарднер. Просто, повторяю: я видела это своими глазами. Только, боюсь, с разбегу мы этот маленький мерзкий бастион не возьмем, придется вести планомерную осаду. Если вдруг появится что-то новое, сразу сообщай мне. В любое время дня и ночи. Договорились?
– Лично? – с хитрым блеском в глазах спросил Гарднер.
– Расслабься. Телефон еще не отменили...
Культурный центр имени Кеннеди
Вашингтон, округ Колумбия
“Х» был в смокинге и потому выглядел чрезвычайно цинично.
–
– Как опера? – зло спросил Молдер.
– Замечательно. Никогда еще не убивал время более бестолково. Какого черта устраивать эти внезапные встречи, Молдер, вы знаете, как я этого не люблю.
– Мне очень жаль, но я нуждаюсь в вашей поддержке.
– К дьяволу. Я пошел слушать эту жирную тетку.
– Я должен знать то, что знаете вы, понятно?
– Да? Пожалуйста. Они все мертвы. Этого хватит?
– А тот, который их уничтожил?
– Глубоко копаете... Могу сказать только, что его аппарат был обнаружен в море Бофорта пять дней назад маленькой старой подводной лодкой. Им дали приказ уничтожить аппарат торпедами, но с лодкой что-то случилось, и она всплыла – можно сказать, чудом. Экипаж сняли вертолетами...
– Я должен попасть туда.
– Знаете, Молдер, победить в войне можно тогда, когда выигрываешь нужные сражения. На этот раз вы ввязались в сражение, которое вам не выиграть.
“Х» бросил в урну непотушенную сигарету, которой ни разу не затянулся, и ушел в зал. Бархатная портьера качнулась и скрыла его.
Квартира Молдера
Александрия, штат Вирджиния
– Молдер! Молдер, это я, Скалли. Ты дома?
Она уже поняла, что – нет.
Открыв дверь своим ключом, она вошла и осмотрелась. Все был выключено, кроме компьютера. На стекле буквой «Х» белели две бумажные полоски. И еще она заметила: на эти полоски падал бы свет от настольной лампы, будь она включена...
Почти автоматически Скалли запустила почтовую программу. Модем сыграл незатейливую мелодийку тоновыми сигналами набираемого номера. Потом засвистел, устанавливая связь...
Скалли подошла к аквариуму. Кормушка-дозатор была полна наполовину: Молдер отсутствовал не более суток.
В этот момент компьютер издал звук почтового рожка: пришла почта.
Всего одно письмо.
«От: Фокс.
Кому: Фокс.
Содержание: Для Скалли.
Скалли, когда ты это прочтешь, я буду достаточно далеко. Остановить меня уже не удастся, да я и не позволил бы тебе сопровождать меня в этой поездке. Я ничего не говорил тебе, чтобы не ставить под угрозу твою карьеру, поскольку дело это касается меня и только меня. Пришло время расставить все точки над i...
Не пытайся найти меня, ладно? Я сам сообщу тебе все, что нужно. Когда смогу, разумеется.
Молдер».
Скалли решительно встала...
Штаб-квартира ФБР
Вашингтон, округ Колумбия
Когда Скалли вошла, Скиннер что-то пристально читал, переводя взгляд с одного листа на другой – видимо, сличая тексты. Головы он не поднял и, похоже, заметил Скалли только после того, как она кашлянула.
– Сэр, простите, что без доклада...
Скиннер напряженно и странно смотрел на нее – похоже, думая о чем-то другом и слишком медленно переключаясь. Так смотрят люди, плохо владеющие английским и потому вынужденные переводить про себя речь собеседника.