Файл №389. Проклятый «Мустанг»

Прозоров Александр Дмитриевич

Доктор тяжело вздохнул.

– Самое страшное, что время действительно пришло. Земля приходит в естественную норму, мы уверенно освоили почти все выданные нам богатства и по всем признакам приходит время платить. Хозяева могут явиться в любой момент. А ведь нам никогда в жизни не понять их образа мыслей, их логики, их желаний. Цивилизация наших будущих хозяев развивалась по совершенно другим моральным и этическим принципам. Основой их технологий является вивисекция, понятие живого и мертвого размыто, их способности совершенно непонятны. Поэтому непонятен и образ мыслей. Если тебе, сыщик, не дай Бог, когда-то придется встретиться с этими тварями, ты никогда и ни за что не поймешь, почему они совершают тот или иной поступок, как поведут себя в ответ на твои действия, что покажется

им страшным, что противным, а что приятным. Думаю, ты не сможешь понять даже того, желают они тебе зла или добра, когда столкнешься с их решениями. Хотя, конечно, будем надеяться, что с тобой этого не случится никогда. Точнее – со всеми нами, нынешним поколением. Может быть, чужаки прилетят еще только лет через сто. Может быть, нам и нашим детям удастся не стать запчастями чужих стиральных машин или скоростных звездолетов.

Молдер промолчал, и хозяин дома понимающе вздохнул:

– Да, наверное я совершенно утомил вас своими странными теориями, и отнял массу времени. Разумеется, никаких чужаков среди нас нет. И будем надеяться, мои фантазии беспочвенны, осадочные породы возникли из ничего сами собой, а гости из космоса никогда не появятся, чтобы установить над нами свою жестокую власть. С чего мы начали разговор?.. Ах да, колдуны. Вы знаете, мистер, а ведь пославшие вас ко мне были, наверное, правы. Я прожил здесь уже больше двадцати лет, и знаю в округе только пару гадалок, которые всегда расскажут вам то, что вы хотите от них услышать, да один индейский шаман, умеющий заговаривать ослов от сапа, а куриц – от птичьей ветрянки. Так что действительно являюсь самым сильным колдуном вокруг. У меня есть хотя бы камни. Но вот накладывать на кого-то проклятье… – доктор Илизар отрицательно покачал головой. – Этого я не делал никогда.

– Что же, спасибо, – кивнув, поднялся гость. – Вы мне очень помогли.

– Чем же? – удивился доктор.

– Вы объяснили, что в Палм-Суре искать некого. А значит, я не стану тратить время понапрасну. Вполне может оказаться и так, что Роберт Бартуолок приезжал в Коста-Рику просто отдохнуть.

– Постойте! – хозяин дома отошел к комоду, выбрал из верхнего ящика небольшой шар. – Вы знаете, мистер фэбээровец, но вы, наверное, были первым человеком, который, слушая меня, не прятал ехидную понимающую улыбку, и не крутил за спиной пальцем у виска. Поэтому возьмите от меня на память этот камень. Когда мир в очередной раз покажется вам серым и скучным, подержите его в руках, и сразу вспомните, что вокруг нас иногда происходят самые невероятные вещи. И никогда, – шутливо покачал пальцем доктор, – и никогда не верьте инопланетянам!

– Хорошо, спасибо, – не смог удержаться от улыбки Молдер. – Интересно, а меня этот камень тоже может спасти от пули?

– Не знаю, – пожал плечами костариканец. – Экспериментов на людях я пока не ставил. Надеюсь, и вам не доведется. До свидания, мистер сыщик.

– До свидания, доктор, – пожал протянутую руку агент ФБР и, перекатывая камень из ладони в ладонь, пошел к воротам.

Назад Молдер двинулся не через банановые плантации, рискуя завязнуть в грязи и выпачкаться уже не по щиколотку, а по колени. Агент направился прямо по накатанной грунтовке, уверенный в том, что рано или поздно она должна выйти на более широкую дорогу или просто на шоссе. Но мысли его продолжали крутиться вокруг высказанных доктором Илизаром идей. Сам того не желая, обитатель одинокого дома разбередил в своем госте давнишнюю рану. Молдер не желал верить в то, что его сестра могла оказаться жертвой вивисекции, одного из жутковатых экспериментов по превращению живого существа в механизм. Он пытался найти аргументы, доказывающие, что доктор ошибался, но получалось плохо.

Он говорил себе, что млекопитающие – более развитые существа, чем рептилии, и могли вытеснить последних естественным путем, в ходе эволюции. Но память тут же услужливо подсказывала, что удаву или крокодилу достаточно есть два раза в год, а примерно такой же по весу лев просыпается голодным каждое утро. Окажись лев и крокодил в пустынном оазисе – лев сдохнет через неделю, а аллигатор сможет дожидаться добычи больше года. При прочих равных, в жарком климате у

ящеров куда больше шансов выжить, чем у их теплокровных конкурентов. Он предполагал, что компьютеры гораздо надежнее человека в управляющих системах – но память тут же сообщала о людях, которые выдают точные прогнозы при полном отсутствии сведений об объекте. А вычислительные центры ухитряются давать сбои даже на основе избыточных данных. Молдер пытался уговорить себя, что человечество в любой момент, в случае опасности, может перейти на новый принцип построения цивилизации – но в голове тут же всплывал кареглазый Джон Баерс, который как-то рассказал, что двигатель Стирлинга втрое экономичнее любого из двигателей внутреннего сгорания – но инфраструктура человечества уже настолько приспособилась к ДВС, что новых моторов не приемлет. Спецагент говорил себе, что материальные бомбы и снаряды смогут сдержать любую телепатию – но ему самому уже приходилось встречать людей, способных на расстоянии сжигать любые предметы и существ, умеющих проходить сквозь стены и броню.

– Неужели все так безнадежно? – не выдержав, произнес он вслух.

Доктору еще хорошо – он не знает про Курильщика, про арктические базы. Он не видел льющегося через дверь ослепительного света и крадущегося по полу шороха. Он просто сидит у себя в джунглях, собирает каменные шары, стреляет по лягушатам и выстраивает заумные теории.

Слева, вынырнув из-под густых камышовых зарослей, появился и заструился вдоль дороги ручей. Молдер остановился, старательно отряхнул нижний край брюк, потом спустился к воде и смыл грязь с туфлей. Носки мгновенно промокли, но на такой жаре никакого вреда здоровью это принести не могло. Мужчина присел на траву возле самой воды, поставил деревянный тотем «древних жрецов инки» рядом с собой, вынул из кармана подаренный ему каменный шар.

Темно-бурый, размером немного меньше кулака, он имел шершавую, обветренную поверхность, поблескивающую слюдяными вкраплениями и совершенно круглую форму, больше всего напоминая шарик огромного подшипника. Пожалуй, попадись такой археологам где-нибудь в Египте, они немедленно заявили бы, что именно по таким тысячи рабов перекатывали многотонные глыбы при строительстве пирамид. Однако здесь, среди банановых плантаций, шаров хватало в избытке, а вот строений не имелось никаких. Не говоря уже о том, что шарик высотой с человека использовать в качестве подручного приспособления затруднительно.

– Неужели ты, малыш, прежде чем попасть сюда пересек космическое пространство и грохнулся с высоты тысячи миль?

Камень, естественно, промолчал. Молдер опустил его в воду, тщательно обмыл, потом накрыл ладонью. И хотя глаза показывали, что шар мокрый и почти наверняка холодный, на ощупь он казался чуть теплым и сухим – словно протянутая для рукопожатия ладонь.

– Ладно, разбираться с твоими чудесами мы будем потом, – вздохнул специальный агент. – А сейчас мне нужно продолжать свое расследование. Боюсь, что дать мне хоть какую-нибудь подсказку ты все равно не сможешь.

Опустив каменную сферу в карман, Молдер поднялся на дорогу и решительно зашагал дальше.

Грунтовка вывела его на шоссе примерно через час. Причем он оказался аккурат возле стоящих на сваях индейских хижин. Не сдержав любопытства, американец заглянул в пару построек, но не нашел там ничего, кроме пыли и паутины. Зато немного дальше, за растущими вперемешку с опунциями пальмами, прогладывали самые обыкновенные одноэтажные домики с побеленными стенами.

– Жулики, – беззлобно усмехнулся Молдер. В Штатах индейцы хотя бы при туристах сидят в декоративных вигвамах и носят уборы из перьев. Здесь они ленятся делать даже это.

Американец вернулся на шоссе, немного прошел в сторону центра, но, увидев небольшой коричневый грузовичок, тарахтящий навстречу, поднял руку. Водитель, оказавшийся настоящим краснокожим индейцем, притормозил, открыл дверцу.

– До Сан-Хосе не подвезете? – спросил Молдер.

– Две тысячи колонов, – на чистейшем английском ответил туземец. Молдер показал ему десятку, и водитель тут же согласно кивнул: – Садитесь. Через пару часов будем там. Вы знаете, мистер, вчера, перекапывая свою делянку, я наткнулся на редкостную вещь…