Файл №416-f. Сотворение мира
Шрифт:
— Может и так, дьявол всех подери, — снова вмешался Фазнер. — Но сдается мне — не зря меня сюда принесло. Странное было приглашение, непонятное, но в пацана моего, в него словно дьявол вселился — хочу, говорит, на съезд уфологов, и все тут. А не пустите, говорит, сбегу. Ну, дальше аэропорта он, положим, не удрал бы, но все равно… Я и подумал — чего б и не съездить, и сам проветрюсь, и парня не придется под замок сажать, чтоб не драпанул. И на горе Синай побываю. Приехал, посмотрел на эту публику, на тарелочках двинутую, и думаю — чего я, до второго пришествия буду ждать, пока ко мне придут да проводят? Лучше уж самому по окрестностям прошвырнуться.
— И здесь вы правы, —
Молдер вспомнил, что Дайана тоже говорила о какой-то встрече на горе Синай на закате дня, и что она ждет, когда за ней придут. Гора, закат дня. Похоже, он явился на чужой праздник без приглашения. Специальный агент попытался прислушаться к себе — интуиция утверждала примерно то же самое, что так экспрессивно высказал Фазнер. Более того, внутренний компас, который он ощутил в себе еще в начале восхождения, уверенно вел его дальше — в обход базилики.
Они обогнули здание и увидели вход. Мальчишки перед базиликой не было, зато на звук шагов (пять ног на троих) обернулся… клоун. Самый настоящий клоун, каких можно увидеть в цирке и на ярмарках, — с прилепленным красным носом, нарисованной улыбкой до ушей, в башмаках гулливерского размера, широченных штанах и пестром колпаке.
Израиль.
Где-то между Тель-Авивом и Иерусалимом…
«А забавно, наверное, мы втроем сейчас смотримся», — подумалось Молдеру. Он скосил глаза вниз и, как и ожидал, обнаружил на своей некогда белой футболке обширные пятна пота. Свободной рукой он по-прежнему опирался на посох. Заборин выглядел не лучше — не сумел он сохранить свой костюм в безупречном состоянии, как в подобных обстоятельствах удавалось кинематографическим Джеймсу Бонду или Индиане Джонсу. А на плечах у них висел толстяк Фазнер в ковбойской шляпе и с огромной серебряной фляжкой в руке.
Клоун поднес к лицу воображаемый лорнет, весело оглядел всю троицу, всплеснул руками и издал радостный вопль:
— Какие люди!
Говорил он по-английски — видимо, с первого взгляда на их живописную группу было ясно, что эти трое на святой земле чужие и что иврита, идиша, арабского или какого-нибудь еще более экзотического языка вроде суахили они не знают,
— С черного хода приходят только самые близкие, дорогие гости, которым парадные церемонии ни к чему, — продолжал клоун. — Но считайте, что я встречаю вас «с пением и плясками, с торжественными тимпанами и с кимвалами» note 2 .
Note2
Цитата из Библии, 1 Цар., 18, 6
По склону горы ко входу в базилику вела деревянная лестница; с одной стороны она была огорожена деревянными перилами, чтобы можно было держаться, помогая себе на довольно-таки крутом подъеме. По ней, где-то на середине подъема, двигались люди — двое или трое, отсюда было не разобрать.
— Проходите, гости дорогие, — клоун отвесил шутовской поклон и широким жестом указал на вход в здание. — Как только солнце скроется за горизонтом, все и начнется.
— Что начнется? — спросил Молдер.
— Сотворение мира. И приглашены на него только самые-самые…
— Я не получал никакого приглашения, — честно признался Молдер.
— Много званых, но мало избранных note 3 , — все в той же шутовской манере произнес странный привратник этого странного места. — Кто здесь нужен, того судьба сама привела, а кто оказался ненужным —
Он вдруг отбросил свои клоунские ужимки и бережно, даже торжественно взял из рук Молдера палку — так японцы берут меч — и с величайшим почтением прислонил к стене базилики.
Note3
Цитата из Библии, Матф., 20, 16; 22, 14
— Я ручаюсь, что с вашим посохом здесь ничего не случится. Ему пока не хватает силы, вы, наверное, его совсем недавно взяли, не приручили еще, — без доли юмора пообещал привратник.
Молдер поймал себя на мимолетном сожалении. Оказывается, он привык, сжился со своим посохом, даже перестал замечать его — а теперь будто чего-то не хватало, и ладонь хранила тепло дерева. И еще показалось ему, будто между посохом и привратником и вправду произошел некий безмолвный диалог, он даже ощутил нечто вроде легкого укола ревности.
— А вот это вы бросьте, — повернулся клоун к австралийцу, вынул из его пальцев флягу и с отвращением вылил остатки дорогого виски прямо на землю чуть в стороне от входа в здание. — Хоть и говорят «In vino veritas» note 4 , но кто ищет счастья на дне бутылки — находит вовсе не то, что искал.
— In medio stat veritas note 5 , — задумчиво пробормотал Молдер.
— Истинно, истинно так, — ответил паяц.
Австралиец, как ни странно, протестовать и возмущаться не стал. Только проводил свою собственность печальным взглядом и вздохнул. Вылив остатки жидкости, ряженый отбросил фляжку в траву И поторопил:
Note4
Истина в вине (лат.). Цитата из «Естественной истории» Плиния Старшего
Note5
Истина находится посредине (лат.)
— Да проходите же вы, гости дорогие, мне ведь и других приглашенных встречать. Необходимо, как говорится «Ab hoedis scindere oves» note 6 .
Молдер машинально покосился в сторону лестницы. По ней поднимался человек в строгом костюме примерно одного с ним роста и комплекции, а под руку он вел… комодозавра в розовом платье и дурацкой шляпке. Значит, доблестный лейтенант Проттер нашла-таки своего Ивана Барсака.
Молдер со спутниками поспешили пройти внутрь древнего строения.
Note6
Отделять овец от козлищ (лат.). Цитата из Библии, Матф., 25, 32
Внутри оказалось гораздо просторнее, чем могло показаться снаружи. По обеим сторонам от прохода стояли не скамьи, а тумбы на одного человека каждая, и рядов было не меньше полутора дюжин. Вокруг царила полутьма. Сквозь вырубленные под сводами прорези окон на стены падали последние лучи заходящего солнца, да у дальней стены — там, где в обычных святилищах располагается алтарь, а в этом стояло девять изваяний, — в чашах на полу горел огонь. Не меньше половины мест оставались свободны, Молдер заметил в углу недавнего мальчишку, который по-турецки сел на тумбе и жевал что-то. Наверное, сыр — на коленях лежала белая размотанная тряпочка.