Файл тм1
Шрифт:
Такая реакция насмешила меня ещё больше. А когда вся стража в полном составе рванула вслед за господином, я откровенно расхохотался. С виду они казались очень грозными и я, даже думал, что, возможно, придётся пальнуть в потолок, но всё обошлось – ребята, хоть и не знали, что обитают в нереальном мире, жить хотели всё равно.
Налюбовавшись стремительным бегством отряда охраны во главе с самим раджой, я не особо спеша принялся закидывать в переход понравившиеся мне вещи. Выбирал без спешки, оценивая на глаз и повертев вещицу в пальцах, что бы лучше её разглядеть. Для солдата, тем более моего уровня, такое поведение являлось просто преступным, но что могло навредить мне тут, в мире ножей и мечей? Бластер являлся здесь практически божественной мощью.
Потому я и расслабился. Впрочем, это не объяснение, скорее
В сокровищницу вскоре вломились. Пять личностей, одетых в очень красочные одеяния, здорово напоминавшие шмотки панкующей молодёжи моего мира. Только на этих пятерых, одёжа побогаче была. Бисер, камни, золотые нити – полный комплект. Они бы так по моему родному городу ночью прошли бы пару кварталов и утром увезла бы их труповозка, голых, тихих, очень спокойных и совсем мёртвых.
В этих ребятах уже чувствовалась сталь. Мускулистые, здоровенные, лица в шрамах. Но едва они ворвались внутрь и с боевым ором ринулись на меня, как заприметили слабо колыхавшийся прямоугольник перехода и исчезавшее в нём бесследно золото. Всех пятерых на мгновение парализовало, но, думаю, они собрались бы с духом и напали, если бы не одно маленькое но. Я выпрямился, яростно взревев:
– Вон, дети шакала! – И таки выстрелил вверх.
Пульсирующий луч бластера, увитый змеящимися синими молниями, врезался в потолок с таким специфическим звуком, что у меня заныли зубы. Перекачанные парни с мечами, мигом утратили загар и, побросав мечи, исчезли там, откуда прибежали. В дверях с ними приключилась неприятность – в проход ломанулись сразу трое. На такое испытание вход в сокровищницу не рассчитывался, так что, ребята прочно застряли, в ужасе продолжая изо всех сил бежать вперёд. Пришлось помочь им парой пинков. Причём, попадав в коридор, они возобновили бегство, на бегу благодаря меня за эти пинки и, прося Великого, Милостивого и так далее Бога, пощадить их жалкие жизни. Ну, я не против был. Пусть их – раз уж Великий я, Милосердный и что там ещё было…, приятно чувствовать себя Богом.
Выпроводив гостей, я продолжил выносить из сокровищницы всё приглянувшееся моему, самую малость, алчному, взору. И вот, в этот момент, впервые в мире фантомов (так, я как-то незаметно для себя стал называть заэкранные миры), я чуть было не лишился жизни. Стыдно признавать, но я сглупил в тот раз, как самый зелёный салага, самой обычной армии. А ведь я кадровый офицер…, Лекс, по возвращении, наверняка, сломал бы мне челюсть. И правильно поступил бы. Одно дело ошибка зелёного юнца, совсем другое, ошибка опытного боевого офицера. Первый зачастую рискует лишь собой, второй может поставить под удар и операцию, и весь отряд. Лекс наказал бы меня жестоко, что бы впредь не повадно было.
Я пришёл в незнакомое мне место, на поле боя, где можно было ожидать любого сюрприза. Но не сумел оценить обстановку верно, более того пренебрёг предчувствиями (а на душу прочно повисло беспокойство с того самого момента, как пятеро перекачанных стражников сбежали) и просто напросто отверг возможность того, во что не верил.
– Глаза. Чувства. Не думай. – Вот краткий инструктаж Лекса, перед одной из наших тренировочных высадок. В этих трёх словах было всё, чему нас учили, готовя к той тренировке на выживание…, тогда я всё делал правильно. Тогда, передо мной были вещи привычные и понятные разуму, пускай иногда казавшиеся дикими. Но магия и эти чёртовы Великие Силы, о которых любит распространяться Рой – я просто не мог этого принять.
В той сокровищнице, пришлось спешно менять свои взгляды.
Стража вернулась. Глянув на них один раз, я со смехом вернулся к прерванному занятию. Могучие местные воины, с очень мужественными мордами, рассосались по стенам и теперь активно вжимались в них спинами. Думаю, если бы не стены, они просто попадали бы без сил на пол. Коленки всех без исключения стражей выписывали широкие восьмёрки. Мечи в их руках воинственно уже не смотрелись, потому как, парни стиснули рукояти изо всех сил и прижимали лезвия плашмя к своим широким грудным клеткам, густо поросшим кучерявой шерстью.
Я продолжал опустошать сокровищницу, впрочем, не забывая поглядывать и на окно перехода и на стражей – страх порой толкает людей на куда большие безумства, нежели безудержная храбрость. Алан показал мне, как устанавливать переход
Стража меня не беспокоила – стояли, тряслись, но вскоре в помещении появился новый персонаж. Семенящей походкой внутрь вошёл совсем древний старик. Низкорослый, седой, надбровья так нависают на глаза, что их почти не видно, а из всей этой сморщенной пародии на человеческое лицо, торчит внушительный шнобель. Поправляя свой красивый, богато расшитый халат, старичок дошёл до первых сундуков с золотыми изделиями и остановился. Гадко ухмыляясь, он вперил в меня взгляд своих, отчего-то, ярко-красных глазёнок. Он не боялся. Ни капли страха, скорее злоба. Этот фантом, ощущал себя так, будто владеет огромнейшей властью…, следовало обратить на это внимание, но я лишь пожал плечами. Мало ли чудиков по эту строну экрана? Их чудаковатость совсем не мешала мне грабить их подчистую, всё равно, спустя пару минут, все они и весь их мир, выплюнет на пол аппарат профессора, в виде кучки расколотых фрагментов диска или кристалла.
Старик постоял с полминуты, и низко поклонившись мне, каркающим голосом сказал:
– О, Великий! Властвующий над Ночью и Стихией! Повелитель сущего, могущественный и милосердный, прошу тебя, объясни, зачем ты грабишь нас, верных твоих слуг? Тебе не понравилась принесенная нами жертва о Великий?
Я слегка умаялся кидать золотые изделия. Зевнув, присел на плечо какой-то неподъёмной статуи и закурил, безразлично взирая на старика. А с ним произошли некоторые изменения. Бедолага так выпучил глаза, что даже надбровья ушли куда-то на затылок. Цвет пергаментного лица обрёл зелёные оттенки, а рот беззвучно шлёпал, пытаясь исторгнуть какие-то звуки. Старик смотрел на лицо статуи. Я тоже глянул. Нормальная статуя – баба какая-то…, страшноватая, правда. Для удобства я опёрся локтем о её макушку.
– Богиня твоя что ли? – Спросил я у старика и стряхнул пепел на колени статуи.
Старик взвыл так, будто ему здоровый зуб без наркоза дёрнули. Стража сильнее вжалась в стены, а один, стоявший ближе всех к выходу и вовсе по-тихому сбежал.
Наверняка статуя изображала какую-то очень крутую местную богиню. Сам не знаю, почему я дальше поступил так, но факт что поступил я по-свински. Статуя эта не нужна была мне сама по себе, зачем? Тут столько лежало монет, камней, другого добра, что возиться с пудовыми истуканами не было никакого смысла. Я и не собирался. Но, увидев реакцию старика, отчего-то решил устроить ему стабильное крушение идеалов. Он жрецом, скорее всего был, так что для него мои деяния, равнялись крушению всего мира сразу. Я отошёл немного назад, к стене (стоявший там стражник не выдержал психической атаки и с отчаянным визгом пулей вылетел из сокровищницы), расстегнул кобуру и поднял бластер, направив дуло точно посередине корпуса золотой леди, со страшной лицой. С пару секунд так стоял, поглядывая на старика. Тот перестал выть, и, видимо, почувствовав угрозу для своего идола, умоляющее простёр ко мне руки, похоже, собираясь рухнуть на колени. Я улыбнулся и подмигнул ему, этому фантому, существующему лишь по эту сторону экрана. Старик всё понял. Со стоном боли он отшатнулся и закрыл лицо ладонями, а я вжал курок. Струя ревущей плазмы, сопровождаемая потоками световой и электрической энергий, вырвалась на волю, ударив точно в корпус золотого идола. Я не отпускал курок, продолжая выбрасывать заряд бластерной батареи. Когда я опустил оружие, батарея истратила треть своего заряда, а от статуи остались лишь ошмётки расплавленного золота. Повредило даже камень, видать, я сместил дуло немного вниз, когда стрелял – теперь в полу зияла небольшая оплавленная воронка.