Файтин!
Шрифт:
Время действия: утро следующего дня.
Место действия: Отель «Golden Palace». Приемная перед кабинетом Чжу Вона. Чжу Вон с удивлением рассматривает синяк на лице Юны.
— Что с твоим лицом? — с удивлением спрашивает меня Чжу Вон.
— Упала, — коротко отвечаю я, без добавления всяких нимов, кунчан-нимов, сомбеев и прочей словестной чепухи,
Чжу Вон еще несколько секунд разглядывает меня, потом в его взгляде появляется понимание.
— Неужели твоя семья все же решила заняться твоим воспитанием? — с насмешкой говорит он и пожимает плечами, — Что ж? Как говорится — лучше поздно, чем никогда.
— Я упала, — с нажимом повторяю я, настаивая на своей версии.
— Вижу, — говорит он и просит, — постарайся больше не падать. Синяки не украшают девушку. Особенно на лице.
— Больше не буду, кунчан-ним, — обещаю я.
— Уж постарайся, — улыбается в ответ он.
Пфффф… Еще он прикалываться будет! Сегодня утром, в ванной комнате, я имел разговор с Сун Ок.
— Дай, посмотрю, — сказала она и, развернув меня за плечи к себе, принялась рассматривать синяк на моей скуле.
Я, честно говоря, малость «припух» от такого обращения. Как будто ничего вчера особенного не случилось! Но момент был подходящий, чтобы «обозначить границы». Только она и я.
— Онни, — сказал я, смотря в глаза Сун Ок, — не смей меня больше бить! Никогда. Ты меня поняла?
— Что? — оторопев от неожиданности, переспросила та.
— Не смей меня больше бить, — повторил я, — я тебе не девочка для битья!
— Ты моя младшая сестра, — сказала онни.
— И что с того? — не понял я ее ответа.
— Я отвечаю за тебя.
— Если я твоя сестра, это что, дает тебе право меня бить?
— Ты должна меня слушаться. Я старшая. Если ты не будешь слушать старших, то проживешь никчемную жизнь. Люди отвернутся от тебя, если ты не будешь соблюдать правила. Я твоя онни, я отвечаю за тебя и должна воспитать тебя так, чтобы этого не случилось. Иначе, я буду плохой сестрой.
— Но драться-то зачем? — снова задал я интересующий меня вопрос.
— Вчера я тебя отлупила за то, что ты врешь своим близким, — объяснила случившееся онни, — этого делать нельзя. Семья — это самое важное, что есть у человека. Семья — это люди, которые всегда на твоей стороне. Люди, которые доверяют тебе. Нет доверия — нет семьи. А какое может быть доверие, если кто-то врет?
Ну, в общем-то, вполне с этим согласен, — подумал я, обдумав сказанное онни, — только вот… У меня обстоятельства!
— Ты должна извиниться, — сказала онни, смотря мне в глаза, — перед мамой и передо мной. И пообещать, никогда больше так не делать.
— Онни, дело в том, что я не вру, а умалчиваю, — чуть вздохнув, ответил я, так же не отводя взгляд от глаз Сун Ок, — Врать и умалчивать, это две большие разницы. Врут — для того, чтобы что-то получить. Умалчивают — чтобы не беспокоить близких. Я умалчиваю. Делаю это потому, что отвечаю за тебя и за унни. Что вам
Онни на несколько «зависла» видно осмысливая мой пассаж про «известность».
— Не бывает хорошей лжи, — нахмурившись, наконец, сказала она.
— Даже во благо семьи? — предложил я вполне допустимый для себя вариант.
— Да. Ложь рано или поздно откроется, — упрямо возразила Сун Ок.
— Я знаю, что я делаю, — тоже, с упрямством, возразил я.
— Ты слишком молода и совсем не знаешь жизни, — вглядываясь в мое лицо, сказала Сун Ок.
— Наши с тобою драки помогут мне стать старше или познать жизнь? — саркастически хмыкнул я и добавил, — Онни, запомни. Еще раз начнешь драться — получишь. Я больше не стану смотреть, что ты моя старшая сестра. Возраст совсем не означает, что он всегда прав!
В общем, надеюсь, что онни я немного приструнил. Пока она не в возбужденном состоянии с ней вполне можно нормально разговаривать. По крайней мере, мне кажется, что мои слова до нее дошли. Озадачилась и задумалась. Долго, правда, раздумывать не получилось. Потому, что утро. «Цигиль, цигиль, ай-люлю!» Глаза продрали и поскакали. Кто на работу, кто на учебу. Потом, все потом! Уже на выходе, мама попыталась было налепить мне на скулу знаменитый корейский лечебный пластырь, помогающий от всего и сразу. В дорамах показывают, что если главного героя, которого полчаса била арматурой уличная банда человек эдак в десять, обклеить таким пластырем, то на следующий день после побоища он будет как огурчик. Даже следов от прутков не останется…
Но я в дорамные чудеса не верю, поэтому я отбился от заботы и поехал на работу так — «а-ля натурель, желто-фиолетовая форель». Вообще, я заметил, что хоть Юн Ми и девушка, но не любит, когда у нее что-то на лице есть. Краска, помада… Онни пыталась как-то «подкрасить», тогда, в салоне красоты меня намазали, сам провел пару экспериментов, чтобы понять для себя — «как оно»? Короче — каждый раз неприятное ощущение на коже с постоянным желанием стереть, смыть, убрать. Поэтому, я не стал ничего замазывать, дабы потом не страдать. Что, разве не может девушка стукнуться о дверную ручку? Неужели ни с кем такого не бывало?
Доехал. В метро, правда, с интересом косились да сонбе глаза вытаращила. Теперь Чжу Вон прикалывается. А так больше ничего. Доехал.
— Зайди, — качнув головой в сторону кабинета приказал Чжу Вон и первым направился в него.
Вздохнув, иду следом, краем глаза засекая очень заинтересованный взгляд секретарши. Интересно, она уже в курсе событий произошедших на горе Намсан, или еще нет? Мои акции в отеле выросли или упали? Об этом я узнаю несколько позже… Пффф, как же это все сложно!