Фаза боя
Шрифт:
Мы с Сергеем расположились на плоской крыше какого-то здания, возвышающегося над уровнем верхнего яруса почти на десять метров. Крыша хаотично утыкана цилиндрическими выступами высотой до полуметра. По периметру идут такие же выступы. Они опоясывают крышу наподобие зубцов крепостной стены. Очень удобно. Мы всё видим, а нас никто не видит.
Пристраиваюсь между двумя зубцами. Через «бойницу» хорошо просматривается весьма обширный сектор. С этой стороны каратели не сумеют появиться незаметно. Надо полагать, что и мужики наши не проспят их появления. Остаётся только дождаться. Такое ожидание — нелёгкое испытание для человека с богатым воображением и нетренированными нервами.
— В чем дело, Серёжа? Что-то случилось?
— Ничего не случилось, Андрей Николаевич. А может быть, мы зря их здесь ждём? Вдруг они не прилетят вообще?
— Прилетят, прилетят. Мирбах не зря вторые сутки с офицерами Корпуса якшается. У него после нашей трансляции просто не остаётся других вариантов.
— А может быть, пока мы их здесь ждём, они входят в город снизу?
— Отпадает. Мы, Сергей, не оставили им другого пути в город, кроме как отсюда.
— Тогда почему же их до сих пор нет?
— А ты сбегай к ним и спроси: чего они тянут? У нас, к сожалению, в их штабе разведка не налажена. Потому и ждём. Понадобится, всю ночь здесь просидим. Не исключено, что они появятся именно на рассвете. Это — самое удобное время. Не исключено и то, что они подлетают именно сейчас и именно со стороны твоего сектора.
Сергей понимает мой намёк и исчезает в темноте. А тьма уже сгустилась настолько, что появление дирижаблей мы сможем засечь только по тому, как они будут затмевать звёзды. И луны, как на грех, нет. Пожалуй, это — самое удобное для атаки время. Будь я на месте командования Корпуса, атаковал бы прямо сейчас. И что они тянут? Вот и ты, Андрей Николаевич, начинаешь проявлять признаки нетерпения, распускаешь нервы. А зря. Давай рассуждать логически, как рассуждает командование Корпуса. Дауны весь день грабили город. Сейчас они пьянствуют и торжествуют. Под утро они свалятся. А те, кто свалился раньше, проснутся со страшным похмельем. Дисциплины у них никакой нет, поэтому охранение они наверняка не выставили. Атакуем ближе к утру, когда это быдло не будет в состоянии оказать серьёзного сопротивления. Зачем нам лишние потери?
Всматриваться в темноту до боли в глазах не имеет смысла. Того и гляди, начнёт мерещиться какая-нибудь чертовщина, и, не дай Время, откроешь стрельбу по безобидному облачку. Проходит еще час, и небо начинает бледнеть. И, словно дождавшись этого момента, в поле моего зрения вползает тёмная сигара дирижабля. Он еще далеко. Опускаю на глаза щиток дальномера. Два с лишним километра.
Дирижабль медленно приближается. А как ему еще приближаться? Это же не самолёт, в конце концов. Еще один, и еще, и еще. Всего я насчитываю двенадцать штук. Не многовато ли будет? Когда головной дирижабль приближается на пятьсот метров, я аккуратно ловлю на мушку пулемёта его сигару. Интересно, чем заполнены баллоны: водородом или гелием? Длинная очередь прошивает сигару от носа до хвоста. Конечно, гелий. Глупо было даже надеяться. Переношу прицел ниже и бью такой же длинной очередью по гондоле. Мне хорошо видно, как трассы тонут в её корпусе. Вряд ли он бронированный.
Сзади подбегает Сергей.
— Ты почему здесь?
— А с моей стороны всё пусто. Они все здесь.
— Время с тобой, оставайся. Только не жги зря патроны, они еще далеко.
Посылаю еще одну очередь по гондоле дирижабля. И тут в слитный грохот пулемёта, разбавляемый звоном выбрасываемых гильз, вплетается новый звук. Впечатление такое, что нас забрасывают гранатами. Гремят частые взрывы, свистят над головой и скрежещут по
Вот этого я, признаюсь, не ожидал. Я рассчитывал на пулемёты, пусть даже крупнокалиберные. Но никак не на пушки. Тут даже точность не важна. Пока нас спасает то, что снаряды рвутся позади нас, и основная часть осколков задерживается тумбами.
— Серёга! «Муха» с тобой? Делай его! Попадёшь?
— Триста метров. Трудно промахнуться в такую дуру. — Сергей приводит в боевую готовность гранатомет и целится.
— По гондоле бей!
Граната рвётся где-то в верхней части гондолы. Дирижабль подбрасывает взрывом, он ломается пополам и медленно валится вниз, кувыркаясь на лету. Но тут же открывают огонь из пушек еще три дирижабля, потом еще один. Еще две гранаты поражают два дирижабля. Но оставшиеся девять разворачиваются в линию и, охватывая крышу мегаполиса с трёх сторон, ведут непрерывный огонь из скорострельных пушек. Так дело не пойдёт. Скоро они нашинкуют нас на бефстроганов. Надо уходить. Надеюсь, мои товарищи тоже верно оценили положение и приняли такое же решение.
Мы с Сергеем спускаемся на первый этаж здания и перебежками движемся к лифту, который мы оставили для отступления. У лифта нас уже ожидает Анатолий, а через пару минут появляются и Пётр с Дмитрием. У Петра всё лицо в крови, его зацепило осколками. Анатолий перевязывает его, а мы наблюдаем за дирижаблями. Они снижаются до тридцати метров. В бортах и днищах гондол открываются многочисленные люки, и из них выбрасываются тросы, немного не достающие до поверхности крыши. По тросам спускаются каратели.
— Рассредоточиться! — командую я. — Огонь!
Очень скоро по нам начинается интенсивная стрельба со всех сторон. Да, Карательный Корпус — это не полиция и не национальная гвардия. Мы вновь отступаем к лифту. Я с пулемётом занимаю позицию между большими каменными лапами изваяния, изображающего не то льва, не то единорога. Уже достаточно рассвело, и я могу разглядеть карателей подробно. На них пятнистые серо-зелёные комбинезоны, серые яйцеобразные шлемы. Лица до глаз закрыты масками вроде респираторных. Это наводит на неприятные мысли. Вооружены они автоматическими винтовками. Вроде СВТ, только покороче. За спинами — объёмистые ранцы. С моего возвышения хорошо видно, как каратели сосредотачиваются в нескольких местах, чтобы атаковать нас сразу с четырёх направлений.
— Все в лифт! — кричу я. — Сейчас здесь будет весело! Дима, взрывай пульт вызова! Пусть идут пешком!
Пока Дмитрий возится с пультом, я выбираю группу карателей, которая уже начала движение в нашу сторону. Длинная очередь заставляет их рассеяться и откатиться назад. Выбираю другую группу и тоже останавливаю начавшееся было движение. И тут по мне начинают работать сразу две скорострельные пушки. Хотя я надёжно прикрыт каменными лапами изваяния, мне всё же достаётся. Один осколок звонко царапает по шлему, а другой чувствительно ударяет в правое плечо. Слава Времени, что под комбинезоном у меня сертон.
Сзади гремит взрыв. По-моему, Дмитрий перестарался. На этот пульт хватило бы и в пять раз меньше взрывчатки. А снаряды крошат каменное изваяние, и осколки весело визжат в воздухе. Ну, вы тут оставайтесь, а мне пора.
Выкатываюсь из-под изваяния, сваливаюсь с постамента и бегу в лифт. Мои товарищи уже там. Пётр, белея перевязанной головой, стоит на площадке и держит под прицелом автомата ближайшие подходы к лифту.
— Всё, Петро! Поехали!
— Ну? И как вам понравились каратели? — спрашиваю я, когда мы уже спускаемся на ярус, где нас ждёт Джордж.