Фазы гравитации

Симмонс Дэн

Дейв вытащил изо рта изжеванную травинку и отбросил в сторону.

– Думаю, никогда в жизни я не был счастливее, – продолжал он. – Папаша долго ругался, грозился исколотить до полусмерти, если еще раз полезу туда, но я знал, что он мной гордится. Когда мы потом однажды были в Кондоне, я слышал из машины, как он рассказывал обо мне своим друзьям – гордился. Только сам я радовался не столько из-за отца, сколько… Знаешь, Ричард, я много думал об этом, когда летал во Вьетнаме с санитарной службой, и понял, в чем дело. Война эта была не по мне, боялся

я до чертиков и понимал, что когда мои дела выйдут наружу, с карьерой будет покончено. Я ненавидел тамошний климат, насекомых и прочее… но тем не менее был счастлив! И только потом понял, что мне нравилось – спасать людей. Казалось бы, все против этих несчастных, у них ни единого шанса спастись, и тут прилетаю я на своей гребаной вертушке и вытаскиваю прямиком из ада – просто потому, что так хочу…

Вернувшись во двор заброшенной усадьбы, они установили мангал рядом с джипом и стали готовить ужин. Последний луч солнца угас, сразу потянуло ночным холодом. Свет озарял вершины двух вулканических пиков на севере и востоке. Переложив котлеты, поджаренные на раскаленных углях, толстыми слоями лука, друзья соорудили по гамбургеру и жадно принялись за еду, не забывая о пиве.

– А тебе не приходило в голову выкупить землю и восстановить дом? – спросил Бедекер.

Дейв печально покачал головой.

– Слишком много призраков прошлого.

– Тем не менее поселился ты почти рядом.

– Угу.

– Одна моя знакомая верит, что существуют «места силы» и на их поиски стоит потратить жизнь. Как тебе такое?

– Места силы… – задумчиво повторил Дейв. – Вроде магнитных линий миссис Каллахан?

Бедекер молча кивнул, жалея, что ляпнул чушь.

– Что ж, пожалуй, твоя знакомая права. – Дейв вытянул еще банку пива из сумки-холодильника и сбил с нее ледышку. – Только все не так просто. Места такие, конечно, есть, кто спорит, но… Вчера мы о том же самом говорили – ты сам помогаешь им возникать. Надо лишь оказаться в нужное время в нужном месте – и знать об этом.

– А как узнаешь?

– Если будешь мечтать, не думая.

Бедекер задрал ноги на приборную доску и открыл новую банку пива. Дом чернел силуэтом на фоне быстро темнеющего неба.

– Мечтать, не думая… – повторил он, застегивая куртку.

– Вот-вот, – кивнул Дейв. – С дзен-медитацией знаком?

– Нет.

– А я несколько лет занимался. Суть в том, чтобы избавиться от всех мыслей, потому что они мешают видеть. Видишь яснее, когда не смотришь.

– И что, получалось?

– Не-а. Во всяком случае, не у меня. Сидел там, бубнил мантры и все такое прочее, но мысли так и вертелись, обо всем на свете. И на баб постоянно тянуло… Но потом я нашел одну штуку, которая помогала.

– И что же?

– Предполетные тренировки, – усмехнулся Дейв. – Наши бесконечные репетиции на тренажере срабатывали лучше любой медитации.

Бедекер покачал головой.

– Не согласен. Наоборот, когда вся эта свистопляска наконец началась, все было настолько похоже на тренажер,

что я толком ничего не почувствовал, работал как автомат по программе.

– Ну да, – кивнул Дейв, дожевывая гамбургер, – точно так же и я думал… но потом понял, что не в этом дело. Фактически мы превратили два дня на Луне в некое священнодействие.

– Как это, священнодействие? – недоуменно переспросил Бедекер и поглубже надвинул кепку.

– Джоан ведь католичка? Помню, вы ходили с ней в Хьюстоне на мессы.

– Да.

– Ну, тогда ты должен понимать, что я имею в виду, хотя в наши дни они уже не те, что прежде, когда я ходил с матерью. Латынь сильно помогала.

– Чему помогала?

– Ритуалу, – пояснил Дейв. – Так же, как тренировки в нашем полете на Луну. Чем больше ритуала, тем меньше лишних мыслей. Помнишь, что Базз Олдрин устроил после посадки «Аполлона-11», как только представилась возможность?

– Ну да, принял причастие, – кивнул Бедекер. – Захватил с личными вещами хлеб и вино. Он же этот, как его… пресвитерианин?

– Да какая разница! Только и он не понимал, что наш полет – сам по себе ритуал, священнодействие.

– Да ладно тебе… – Однако в глубине души Бедекер чувствовал, что Дейв прав.

– Я видел фотографию, где вы с Джоан и Скоттом. Которую ты оставил возле сейсмической аппаратуры.

Бедекер молчал, вспоминая, как стоял на коленях в лунной пыли под гнетом жесткого неуклюжего скафандра и впитывал благословение ослепительного солнечного света.

– Я сам оставил на Луне старую отцовскую пряжку от ремня, – продолжал Дейв, – рядом с лазерными зеркалами.

– Правда? – удивился Бедекер. – Когда же ты успел?

– Во время первого выхода, пока ты готовил луноход к поездке в каньон… и вообще, я сильно удивлюсь, если хоть один из дюжины наших, побывавших там, не сделал ничего подобного.

– Мне это не приходило в голову.

– Все остальное – лишь подготовка, расчистка пути от помех. Даже места силы бесполезны, если ты не готов принести туда что-то. Я не имею в виду предметы, которые мы везли, сами по себе они имеют такое же отношение к настоящему священнодействию, как ломоть хлеба – к святым дарам причастия. Если ты ушел оттуда тем же человеком, что и был, значит, это не настоящее место силы.

– В том-то и проблема, – кивнул Бедекер. – Ничего не изменилось.

Дейв рассмеялся, сжав плечо друга под толстой курткой.

– Ты серьезно, Ричард? – тихо произнес он. – Неужели не помнишь, кем ты был, и не чувствуешь, каким стал?

Бедекер покачал головой. Дейв соскочил с сиденья, загасил последние угольки, тщательно забросал их песком и убрал мангал в машину. Потом обошел джип кругом.

– Пересаживайся, ты поведешь, я что-то перебрал.

Бедекер, который за весь вечер не отстал ни на банку, послушно перелез на водительское сиденье. Освещая фарами заросли кустарника и виргинской сосны, они медленно катили назад. Звезды исчезли за облаками, а полной луне предстояло взойти еще не скоро.