ФБР
Шрифт:
Палец надавил на спуск.
Иглы вонзились в мохнатое тело.
Смертоносный разряд в десятки тысяч вольт поразили Горгорота. Он рухнул на пыльный пол.
— Дави его, жги, жги! — экстатически вопил Дядя Афанас. — Пали его органы электричеством! Не жалей! Не жалей!
Светка молча сидела в угле комнаты заброшенной стройки. Нервно грызла ногти. До крови. Потом она начала рвать на себе волосы и вопить. А потом Дядя Афанас вновь завладел её сознанием…
Предсмертные конвульсии Горгорота не прекращались, пока в тэйзере не
Говард отбросил от себя пистолет, как ядовитую змею.
Грузное, нескладное тело мутанта лежало, раскинув руки и ноги в пугающей позе, на морде застыла предсмертная гримаса боли и злости.
Говард Закиров подбежал к полусознательной Светке, взял её на руки и понёс к патрульному флаеру, который был припаркован достаточно далеко, чтобы шумом дюз не спугнуть мутанта. На выходе из комнаты он встретился взглядом с Дядей Афанасом. Вряд ли взгляд козлобородого можно назвать взглядом нормального человека.
Закиров встряхнул головой, словно пытался выбросить из неё этот взгляд.
У него получилось. Мало ли чего. Показалось, в конце концов…
— Я удостоверюсь в его смерти, — кинул вслед Дядя Афанас. — Жди меня у флаера и не вздумай улетать без меня.
Говард ничего не ответил.
Он был счастлив, что Светка у него на руках. Что она жива. Что Горгорот не причинил ей никаких увечий.
Разве что моральных…
Тем временем Афанасий Михайлович Махно вальяжной походкой направился к мохнатому телу человекозверя, присел перед его мордой и приложил руку к уродливой пасти. Горгорот не дышал.
— Что ж, жаль терять такой редкостный экземпляр, — вздохнул Дядя Афанас, поглаживая густую шерсть мутанта. — Но что поделаешь? Тому, кто не поддаётся моим психокинетическим сигналам, не место среди живых…
Ещё раз вздохнув, Дядя Афанас поднялся, пнул мёртвое тело мутанта и отправился к флаеру.
«Жалость должна быть жестокой» — так написал один американский писатель.
Глава 15
Они ушли. Эти злые люди. И забрали с собой Светочку.
А Горгорот остался лежать в бетонной пыли.
Он не дышал.
Его сердце едва билось. Медленно. Не больше одного удара в минуту.
Было бы здорово перестать осквернять мир своим богомерзким обликом. Отдать на милость Богу душу. Покинуть эту бренную суету.
Странно, почему-то всерьёз вспоминаешь о Боге только перед воротами смерти…
Жизнь сейчас для Горгорота — вопрос воли. Можно сдаться и всё будет кончено. Холодный всепоглощающий мрак…
Но что будет со Светочкой? Что эти твари сделают с ней? Особенно тот, кто умеет проникать в человеческие разумы. От мысли о нём внутри Горгорота всё закипает.
С каждым днём в Горгороте всё меньше оставалось от Зиновия Сергеевича Градова. Мысли тупели, сложные фразы превращались в обрывки слов. Их вытесняли рефлексы молодого хищника. И всё же… Порядочность, честь, привязанность к людям — не
Боль — лишь проявление слабости.
Можно опустить руки и всё будет кончено.
Можно преодолеть боль и продолжить бой.
Застывшее в агонии тело Горгорота содрогнулось. Лёгкие жадно вдохнули воздух и резко выдохнули его, превращая в звериный клич. Мы рождаемся с криком. Перерождаемся тоже с ним.
Электропистолет был выставлен на смертоносный режим. Но не следует забывать, что режим рассчитан на человека. А Горгорот — лишь когда-то им был. И вонзившиеся в него иглы, пропускающие губительный ток, не смогли убить зверя. Но они убили в нём человека…
Горгорот поднялся на ноги. Вырвал из тела провода.
Нюх!
Звериный нюх способен на многое.
Горгорот потянул носом полный запахов воздух. Мутант замечал и раньше, что намного лучше человека способен распознавать ароматы. Но сейчас это чувство обострилось до предела. Подобно библиотекарю, раскладывающему книги по полочкам, Горорот смог разложить весь спектр запахов на мельчайшие составляющие.
Кислый запах пота, прелой мошонки, одеколона «Русский лес» и табачного перегара. Таков «джентльменский набор» человека, осмелившегося проникнуть в детскую головку Светочки.
Горгорот выбежал из руин заброшенной стройки. Полная луна тоскливо следила за ним, проливая серебристый свет на поросшую бурьяном и полынью землю. Плохо. Горгорот пролежал без сознания целый день. Столько времени потеряно… Но у зверя появился неожиданный союзник. Ветер. Он был прохладным и стремительным. Он дружественно трепал шерсть Горгорота и подбадривал его. А ещё ветер приносил с собой запахи: палёной резины, мокрой кожи, крови, земли, растений, пластмассы, спермы, дешёвых духов, кала, бетона, мочи, пота, палёных листьев…
И среди этой вереницы запахов Горгорот различил тот, который ему был нужен. Запах козлобородого усача в котелке.
— Что ж, Говард, ты несомненно прав, — пожал плечами Дядя Афанас. — Я использовал тебя, как карту для размена. Но ты должен понять, на войне не без потерь. В нашем подземном королевстве появилась маленькая королева. И мне, как любому преданному подданному, следует выполнять её прихоти. Мы ведь здесь не хотим, чтобы она расстраивалась, понимаешь?
— Ты долбанный шизофреник, — выдавил из себя я. Мою шею, грудь, руки, запястья и бёдра стягивали металлические пластины, прижимая к сырой бетонной стене. Было холодно и больно.
— О нет, мой милый друг, я не шизофреник. Шизофреники — это все вы. Все эти овцы, жрущие байгановое дерьмо и мирно дожидающиеся заклания. А я тот поводырь, который выведет вас на путь справедливости и равенства. На путь очищения от лжи и пороков. На путь…
— Хватит заливать, ублюдок, — не выдержал я. — Ты врал мне! Тот мутант… Светка была права, да? Это её учитель, отправившийся на пенсию?