Федерация. Артефакт
Шрифт:
Консультант задумчиво потер лоб, а затем уточнил:
– А у вас есть карта разведанных мест? Я ее пока что не встречал.
– Да, конечно.
– Так… одну секунду…
Для меня осталось загадкой, что именно изучал Кристенсен, но увиденное его совершенно точно не впечатлило – на лице специалиста почти сразу же возникла скептическая гримаса, а брови начали медленно подниматься, демонстрируя крайнюю степень удивления.
– Ничего не могу понять. Вы действительно хотите заняться разработкой этих урановых залежей?
– Наверное, – пожал плечами майор. – Тут решение принимали другие люди.
–
– Не знаю, говорю же.
– Есть вероятность, что мы сознательно решили уменьшить эффективность комплекса? Чтобы экономический эффект для планеты был снижен?
– Понятия не имею, – безмятежно улыбнулся офицер. – Но думаю, что эту версию вряд ли стоит озвучивать перед нашими новыми друзьями.
– Да уж, – пробурчал консультант, внимательно рассматривая пустоту. – Ладно, я вас понял. Еще какие-нибудь мелочи есть?
– Остальные детали не играют особой роли. Хотя позаботиться о контрактах дежурных инженеров все-таки стоит.
– Если будут приняты общие условия, то с частностями проблем не возникнет.
– Тогда на этом можно закончить.
– Хорошо. Скоро они нас заметят?
– Думаю, часов через десять.
Майор почти угадал – спустя одиннадцать с половиной часов жители системы наконец-то решили установить с нами связь. Так как именно в этот момент стартовала настоящая дипломатическая работа, капитан корабля пригласил к себе на мостик Петрова и Кристенсена, а для остальных участников миссии организовал прямую трансляцию переговоров. Те начались с определенной задержкой – несмотря на следовавшие один за другим вызовы, экипаж педантично дождался появления всех действующих лиц и лишь затем поддержал контакт.
– Неопознанное судно, доложите о своей территориальной принадлежности, – тут же послышался чей-то нервный голос с легким испаноязычным акцентом. – Неопознанное судно, доложите о своей…
– Вас приветствует транспорт Земной Федерации, бортовой номер пять-одиннадцать-шестьсот сорок шесть, – откликнулся наш капитан. – Идем в систему согласно торговому контракту на поставку горнодобывающей техники. Готовы принять корректирующую траекторию для выхода на орбиту Ориона-четыре.
После его сообщения в эфире воцарилась тишина. Затем ее нарушил абсолютно не соответствующий каким-либо протоколам вопрос:
– Федерация? Действительно?
– Так точно. Вас приветствует транспорт Земной Федерации, бортовой номер…
– Да-да, я слышал.
Тишина вернулась – руководивший кораблем офицер явно не желал говорить больше самого необходимого минимума, а его собеседник пытался собраться с мыслями и найти верную линию поведения. Спустя минуту это вылилось в осторожное, но вполне уверенное заявление:
– Вас понял. Оставайтесь на траектории, мы проведем досмотр.
– Земная Федерация расценивает каждое из своих судов в качестве территории, на которую не распространяются нормы права, действующие в других государствах, – скучным голосом ответил капитан. – Любая попытка зайти на борт нашего транспорта будет приравнена к объявлению войны.
– Какой еще войны? – растерялся его собеседник. – Это обычный досмотр.
– Земная Федерация расценивает
– Хватит повторять эту хрень, – внезапно рассердился неизвестный таможенник. – Здесь наша система, а не ваша чертова Федерация. Или досмотр, или улетайте к чертовой матери.
– Так точно. Запись нашего разговора будет передана в посольство. Ожидайте счет за разрыв контракта, транспортные расходы и репутационный ущерб.
– Какой еще счет?
– Стойте, капитан, – решил вмешаться Кристенсен. – Дайте я с ним поговорю.
– Без проблем, говорите.
– А ты еще кто? – настороженно спросил орионец. – И о каком счете идет речь?
– Меня зовут Ларс Кристенсен, я представляю интересы Земной Федерации, а также корпорации «Ицамна». Разрешите объяснить вам ситуацию?
– Объясняйте.
– Между нашими государствами заключен контракт на поставку оборудования. Это оборудование позволит вашей планете расширить спектр добываемых ресурсов, оживить торговлю с соседями, а также поднять экономику на более высокий уровень. Следите за моей мыслью?
– Слежу.
– В данный момент вы мешаете осуществлению этого контракта. Знаете, что скажет ваш президент, когда узнает, что он был сорван благодаря вашим действиям? Напомните, в этой системе еще практикуется смертная казнь?
– У меня есть обязанности, которые…
– Ваша обязанность – связаться с вышестоящим начальством и доложить ему о нашем прибытии. С текущей ситуацией должен разбираться президент, а не таможенник. Вы способны это уяснить?
– Ждите, – сухо произнес орионец. – Разберемся.
Связь оборвалась. Догадавшись, что ничего интересного прямо сейчас не произойдет, Финн откинулся на спинку кресла, а потом демонстративно зевнул:
– С этими колонистами вечно одна морока. Одичали совсем за двести лет.
– Да тут кто угодно бы одичал, – хмыкнул в ответ Скотт. – Замкнутое общество, недостаточность популяции, научная деградация, все дела.
– Надо же, сколько умных терминов вы знаете.
– Иначе никак, госпожа Кройц.
– В принципе, разговор получился хорошим, – заметил потягивавший фруктовый чай капитан Алавес. – Конфликта не случилось, доклад уйдет куда надо, а дальше уже будет легче.
– Все верно, Хосе, – подтвердил зашедший в помещение Кристенсен. – Я изучал психологию таких переговоров, здесь оказался вполне стандартный вариант. Как только объясняешь им возможные последствия, они сразу же начинают думать.
– Лишь бы у них там от испуга мозги не растворились.
– Надеюсь, обойдется.
Следующие несколько часов корабль продолжал двигаться по своей траектории, постепенно сбрасывая скорость и готовясь к финальному маневрированию. Все это время нас никто не беспокоил, однако работа по встрече нежданных гостей продолжалась – когда транспорт оказался в нескольких миллионах километров от планеты, последовал еще один вызов. На этот раз канал связи был достаточно устойчивым для того чтобы передавать по нему визуальную картинку и мы наконец-то увидели собеседника – одетого в красивую темно-синюю форму седовласого мужчину с глубоко посаженными усталыми глазами. Впрочем, его голос ничем не напоминал голос первого оратора, да и характерный акцент почти не ощущался – сейчас на контакт явно вышел кто-то другой.