Федор Достоевский
Шрифт:
Как, чем объяснить этот резкий переворот, внезапно происшедший в душе Достоевского? Ни его письма, ни дневник его жены, ни воспоминания друзей не дают объяснения причин этого переворота. Чему он позволил победить себя: убеждениям ли разума или велениям сердца?
Эпизод с синагогой представляется мне очень важным, мне кажется, ему не придают того значения, которое он заслуживает. Достоевский только что крупно проигрался. В душевном смятении, сознавая свое новое падение, он видит только одно средство спасения – православную церковь. И в самой этой церкви ему отказано. Он думал, что
Федор Михайлович возвращается в Дрезден, усмиренный этим последним испытанием, и принимается за работу. Одно его беспокоит: успеть бы вернуться в Россию до родов жены.
Редакция «Русского вестника», уже приславшая ему аванс «на праздник», обещала новый аванс в 1000 рублей в июне.
Федор Михайлович пишет Каткову и умоляет его поторопиться с присылкой этой помощи. Он обращается также к Майкову с просьбой возобновить переговоры со Стелловским. Он будет спасен. Он спасет семью своей работой. Все эти Толстые, Тургеневы, Гончаровы получают солидные гонорары. Почему ему платят меньше? Неужели они настолько талантливее его?
«А знаете, – пишет он Страхову, – ведь это все помещичья литература. Она сказала все, что имела сказать (великолепно у Льва Толстого). Но это в высшей степени помещичье слово было последним». Новое слово скажет он, Достоевский! Он поразит весь мир! Но, во имя неба, дайте ему спокойно работать у себя на родине!
Деньги из «Русского вестника» получены в конце июня 1871 года. Тотчас же выкупается заложенная одежда, выплачиваются долги и начинаются сборы к великому переезду.
За два дня до отъезда Достоевский передает жене несколько свертков бумаги большого формата и просит их сжечь. Он знает, что на русской границе их вещи обязательно обыщут. Он не хочет, чтобы его бумаги попали в руки властей, как это произошло в 1849 году во время ареста. Анна Григорьевна, огорченная, опечаленная, разжигает камин и наклоняется к пламени. Вскоре от рукописей «Идиота», «Вечного мужа» и первой версии «Бесов» остается горстка черного пепла, в которой, вспыхивая, догорают последние искры.
Вечером 17 июля Федор Михайлович и его семья покидают Дрезден и берут путь в Петербург.
На границе перерыли весь их багаж. Чиновник раздраженно и тщательно изучал их вещи. Достоевский и его жена нервничают, стоя над своими развороченными чемоданами. Еще небольшая задержка – и они опоздают на поезд.
«Мамочка, дай булочку», – хнычет дочка Люба.
Чиновник пожимает плечами и разрешает скитальцам подняться в вагон. Поезд трогается.
И вот уже за мутными стеклами окон мелькают русская земля, русское небо, по которому подгоняемые ветром плывут редкие облака.
Узкая тропинка вьется по насыпи, исчезает в траве и приводит к крытой соломой избе. На краю дороги стоит крестьянка и машет красным лоскутом. Голова ее покрыта грязным платком. В руке лукошко из бересты. На ногах лапти. Она что-то кричит,
Достоевский взволнован. Он бросает взгляд на жену и дочку. Они измучены дорогой и спят, прижавшись друг к другу.
Мимо проплывает деревня с церковью, покрытой зеленой крышей. Жарко. В купе воняет прогорклым маслом, потом, углем. Федор Михайлович ничего не замечает, он весь во власти впечатления, что он вторично возвращается с каторги, вторично возрождается к новой жизни. Не будет ли у него снова, как тогда, после возвращения из Сибири, чувства, что он проспал годы и пробудился посреди чуждого ему мира?.. Нет, нет, он не оторвался от русской жизни. Он остался русским. Его книги подтверждают это, подтвердят это. Ведь «Бесы» не что иное, как защита России от демонов, – от тех демонов, о которых говорит святой Лука:
«Тут же на горе паслось большое стадо свиней; и бесы просили Его, чтобы позволил им войти в них. Он позволил им. Бесы, вышедши из человека, вошли в свиней; и бросилось стадо с крутизны в озеро, и потонуло».
Глава XII
«Бесы»
«Преступление и наказание» – история одного человека, который в поисках свободы преступает нравственный закон и приходит к произволу и убийству. «Бесы» – авантюра целого народа, который низвергает социальный порядок и, надеясь спастись, губит себя.
Убийство для индивида то же, что революция для коллектива.
Цель Раскольникова – доказать себе, что он не вошь, аморальным деянием купить право на свободу действий и в известном смысле самому стать богом. Цель демагогов, призывающих к бунту, – внушить толпе сознание сверхчеловеков, резней добыть независимость и основать религию масс вместо веры в Бога. И как отступник Раскольников утрачивает всякую свободу на следующий же день после своего нравственного падения и делается рабом навязчивой идеи, так и целый народ, взбунтовавшись, по окончании своего испытания не приобретает ничего, кроме унизительного рабства и душевной опустошенности.
Ибо для Достоевского вечное искушение принципом «все позволено» может быть и личным и коллективным. Оба эти эксперимента сходны во всех своих мельчайших поворотах, и оба заканчиваются провалом в никуда. Не может быть свободы без веры в Бога. Тот, кто ищет свободу без Бога, погубит свою душу. Социализм есть вопрос религиозный и как таковой и должен быть трактован.
В самом деле, цель социализма, русского социализма, не только в том, чтобы обеспечить достаток рабочему классу и устроить земную жизнь человека, его цель – свести к этим сиюминутным благам всю человеческую жизнь. Социализм не этап в судьбе человечества – он всеобщая религия человечества. Он – последнее слово о судьбах человечества. Он не дублирует христианство – он его замещает. Нет Бога, нет бессмертия души, нет искупления – нет счастья, кроме счастья материального, осязаемого, доступного каждому.