Феечка для железного дракона

Дашкевич Софья

Ох уж, эти драконы! Невежественные существа, которые понятия не имеют о метафорах, не смыслят в искусстве и одержимы двумя желаниями: сношаться и убивать. И лучше всего — одновременно.

— В переносном смысле, — нехотя пояснила я, скрестив руки на груди, чтобы Рондар ненароком не перескочил с мыслей о моем сердце к похоти. — Ты ранил меня до глубины души! Ты… Ты сказал, что никого хуже у тебя в жизни не было! Что я холодна и пресна, как тушка замороженной рыбы!

— Что, прямо так и сказал? — серые брови Рондара взметнулись на лоб.

— Слово в слово! —

кивнула я, силясь вспомнить что-нибудь ужасно грустное, чтобы пустить слезу. Мой первый заваленный экзамен по гармонии… Да! Тот день, когда профессор Лиэли назвала меня глухим козодоем! Пресвятые музы, это было так обидно… Я ведь всего-то не распознала малый мажорный септаккорд!

— Эйлин, не плачь! — Рондар до того растерялся, что даже впервые произнес мое имя, и я сочла это добрым знаком.

— О, теперь ты вспомнил, как меня зовут?! — душераздирающе всхлипнула я. — А в постели звал меня Маисой! Больше я такого унижения не переживу, герд Янброк! Прошу, избавь меня от своего присутствия и от воспоминаний об этой чудовищной пытке. — Как там было у Талеи в пьесе? Что-то про жизнь и смерть, зрителям очень понравилось… Ах, да! — Иначе я расстанусь с жизнью, ведь эту боль мне не стерпеть, ее сотрет лишь только смерть!

Ну да, не стоило, наверное, повторять реплику героини прямо так, в стихах, да и магией поэзии я никогда не владела, — тут либо дано с рождения, либо нет. Впрочем, рифму бы дракон не заметил, даже если бы его ткнули в нее носом. А строки Талеи оказались так мощны, что Рондар отшатнулся, как от пощечины, и немедленно вскочил с моей кровати.

— Как скажешь, — мрачно изрек он, не уловив фальши. — Я велю подать тебе ужин прямо сюда, — и за сим удалился, прикрыв за собой сломанную дверь.

Настроение мое стремительно пошло на лад. Права была моя достопочтенная бабуля, когда говорила, что главная сила фей — в хитрости, а вовсе не в магии. Ох, сейчас бы она мной гордилась! Подумать только, я сумела победить дракона, не пролив и капли крови. Вместо меча — смекалка, вместо копья — лицедейство. Вот бы рассказать об этом тете Талее… Быть может, вместе мы придумаем более гуманный способ разобраться с золотыми без помощи железного клана? И мне не придется торчать здесь в заложницах у этого порочного типа? Нет, ну надо же: сам придумал, что овладел мной, и сам же в это поверил… Дракон, что с него взять!

Словом, вечер я провела в прекрасном расположении духа. Бирта принесла мне ужин, при этом стараясь даже не смотреть в мою сторону, — до того ее напугал мой трюк с зеркалом.

На ужин мне подали рагу из баранины, запеченный картофель, густой гранатовый соус и целую краюху хлеба. У нас в академии такой порции хватило бы на троих или четверых, видно, драконы не страдают от отсутствия аппетита. Сначала я с голоду набросилась на еду, но очень быстро поняла: еще один кусочек этой грубой пищи, и я не смогу взлететь, — крылья попросту сломаются под тяжестью моей сытой туши. И как они это едят? Мы, феи, предпочитаем легкие муссы, овощные суфле на пару, фруктовое желе или, на худой конец, изысканные сыры с орешками. Неудивительно,

что местный ужин встал в желудке комом, и я, раздувшись, словно лягушка в брачный период, повалилась на кровать, а уже через несколько минут меня сморил сон.

Проснулась я от громкого шуршания. С трудом продрала глаза и увидела, что у меня в спальне снуют какие-то люди.

— Эй! — села, подслеповато щурясь. — Вы что тут делаете посреди ночи?

— Так это, утро уже! — бодро сообщил мне худощавый юнец с пушком над верхней губой. — Вы чуть завтрак не проспали! Тут это, вещички ваши подъехали. Платья, значится, панталоны…

— Ты что, Свар! — тут же накинулась на него Бирта, которую я спросонья и не приметила. — Что я тебе говорила про уважение?

Юнцу прилетела звонкая затрещина, и он, обиженно метнулся в коридор за следующим тюком.

— Простите, Эйлин-тэй, — склонилась в поясном поклоне служанка. — Мальчишка выдумывает, вещи ваши в целости и сохранности, что уж там вам прислали, мы не знаем…

— Как это не знаем? — снова сунулся к нам паренек. — Герд же сами велели досмотреть каждую…

—Свар! —прорычала Бирта, замахиваясь для очередной затрещины, но на сей раз юнец успел увернуться и скрылся из виду с завидной скоростью.

Я не сдержала улыбку: этот Свар мне страшно понравился. Отныне если я захочу что-нибудь разнюхать или выведать, я буду знать, к кому обращаться. Таких болтунов еще поискать! Лучше бы мне такого слугу, чем эту Бирту, — она-то предана Маисе и Рондару. И пусть меня она пока побаивается, наверняка не упустит возможности сделать какую-нибудь пакость.

— Мы не хотели вас будить, Эйлин-тэй, — почтительно продолжила служанка, глядя себе под ноги. — Но скоро завтрак, и господин Готрид просили передать, что будут рады, если вы присоединитесь к трапезе.

— Готрид? — удивилась я. — А разве не Рондар?

— Герд на рассвете изволили вылететь на учения. Скорее всего, их не будет до вечера.

— Отлично! Тогда скажите Готриду, что я приду, — я хотела опустить ноги на пол, но случайно наступила на сверток с одеждой.

Что? Еще один? Сколько вообще вещей мне привезли? Поднявшись с кровати, я оглядела комнату и ахнула: едва ли не весь пол был покрыт тюками, узелками, сундуками… Возникло стойкое ощущение, что мне прислали добрую половину академии. Или и вовсе фейское общежитие переехало сюда вслед за мной. Но я ведь точно помнила, что перед отъездом успела собрать всего несколько платьев, туфли да нижнее белье!

— Ах, да, там с вещами был еще почтовый мотылек... — Бирта махнула кому-то из слуг, и тот принес из коридора закрытую банку, в которой трепыхалась маленькая лазурная бабочка.

— Вы что, она же задохнется! — я бросилась к слуге, выхватила банку и спешно сняла крышку.

Бабочка выпорхнула на волю и уселась на мою руку, словно искала защиты от этих варваров. Бедная малютка! Разве так можно?! Их бы кто вот так сунул в стеклянный аквариум!

— Простите, Эйлин-тэй! — спохватилась Бирта, на всякий случай, отойдя от меня подальше.