Феечка с сердцем дракона
Шрифт:
— Уж точно не болтать!
— Можешь ничего не рассказывать, я сам догадался, — продолжал лазурный, медленно обходя вокруг прачечной и будто что-то разыскивая на голубоватых стенах. — Любовная записка, да?
Я даже про боль в ноге на мгновение забыла: шок оказался сильнее.
— Чего?!
— Ой, да ладно! Все же очевидно. Фабиан-тэй лично летал за тобой, потом ты была у него в гостях… Я учуял, не отпирайся! — Он коснулся кончика носа. — Еще и сбежала через окно! Фабиан-тэй врал про какое-то совещание…
— А ты спятил! — резюмировала я. — Хоть слово еще об этом скажешь, и я…
— Могила, Эри! — Нарт округлил глаза и сделал вид, что запирает рот на замок. Правда, через секунду парень заговорил снова: — Ваш маленький секрет останется при мне… Так романтично!
Не стукнула я лазурного только потому, что он мне помогал. Да и потом: если ему охота выдумывать всякую ерунду — на здоровье! Зато про стилет не догадался. Умник.
Нарт подвел меня к большой круглой решетке в стене.
— Сюда, — сообщил он. — Это отверстие для выхода пара. Смотри и учись!
Лазурный опять воспользовался кисточкой, но уже безо всякой магии: просто подцепил решетку кончиком, и она поддалась, как миленькая.
— Давай! — Нарт подставил руки. — Я тебя подсажу.
Я смерила его снисходительным взглядом, а потом ловко оттолкнулась от земли, ухватилась за выступ, подтянулась — и в считанные секунды втиснулась в трубу.
— Вот это да!.. — восторженно выдохнул лазурный. — Профессор Копперброк тебя бы сейчас похвалил!
Про драконью академию вспомнил… Эх, как ножом по сердцу!
Стараясь не думать о грустном, я проползла дальше — и вывалилась в груду тряпок. Одежда, простыни, одеяла… Их было так много, что, думаю, при желании я могла собрать из них копию главной горы Аурвира. Волчий пик — это уж как пить дать. Искать платье в этой гигантской куче, да еще без нормального света… Да, через окно проникали отблески магической кисти, но они позволяли мне разве что собственные руки увидеть. Ну, и еще масштабы бедствия.
— Нарт! — позвала, вернувшись к трубе. — Без тебя никак! Закинь хотя бы кисточку!
— С ума сошла?! У тебя нет дара живописи! Погоди… Я сейчас!
Тут Нарт слегка переоценил свои возможности. Некоторое время с улицы доносились сопение, кряхтение и глухие удары. Лазурный, вероятно, пытался повторить мой трюк, но безуспешно. Его бы профессор Копперброк не похвалил!
Вздохнув, я снова влезла в трубу, выглянула наружу и протянула Нарту руки. Весил парень, мягко говоря, чуть больше пушинки, но затащить его внутрь мне-таки удалось.
Мы дружно рухнули в тряпичные горы, отдышались, и лазурный нарисовал на стене символ бесконечности.
— Так будет дольше светить, — пояснил он, а я приступила к поискам.
Секунды сменялись минутами, минуты — часами. Я почти не сомневалась: с этого момента мне всю оставшуюся
Лишь когда небо за окнами окрасилось бледно-желтым, а знак бесконечности Нарта почти погас, я увидела свой злополучный наряд и покосилась на сообщника. Лазурный мирно дремал, примостившись на свернутых одеялах. Осторожно, чтобы не разбудить его, разодрала подкладку, вытащила клинок — и накрепко привязала к бедру.
— Есть! — возвестила торжественно, и Нарт, вздрогнув, проснулся.
— Уже?! — Он растерянно заморгал, а затем увидел за окном свет и ужаснулся. — Не-е-ет… Нет! Так поздно?!
— Да брось, еще только часов пять! Пошли, глядишь, даже поспать до первой лекции успеем!
И я двинулась к трубе, но Нарт Гульдброк оказался прав. Было слишком поздно.
— Клянусь, я не слышала, как она уходила! — послышался с улицы встревоженный голос Солианны.
— Все в порядке, Тагетти, ты можешь быть свободна, — ответил ей Фабиан. — Скорее всего, она где-то здесь. Нала-тэй! Где ключи?..
Мы с Нартом переглянулись.
— Музы… — одними губами прошептал лазурный. — Нас же теперь отчислят!
Ну, меня бы такой исход вполне устроил. Вот только на сей раз Нарт заблуждался. Несчастный понятия не имел, что на уме у Фабиана Магнолли!
Глава 7
Фабиан Магнолли
Стоило бы сразу догадаться: с появлением в академии Эрениды про сон можно забыть.
Фабиан всегда гордился умением себя контролировать. Он распределял время: о работе думал в рабочие часы, а по вечерам освобождал голову от забот. Музицировал, читал, готовил что-нибудь — так, под настроение. А ровно в десять, когда радужный остров укутывало иссиня-черное, мерцающее звездной подкладкой одеяло, ложился в постель и засыпал. Да-да, когда-то он мог себе позволить такую роскошь: наслаждаться тишиной и сновидениями.
Теперь все изменилось. После ужина все валилось из рук, не помогли даже успокоительный ноктюрн и васильковый чай. Фабиан сидел за роялем, а вместо нот перед глазами стояло розовое наваждение. Будто Эри и не сбегала в окно! Расхаживала по гостиной, бесцеремонная, невоспитанная… Полуобнаженная и до одури пахнущая горькой полынью.
Почему Нарт обнял ее?! О чем они шептались в столовой? Лазурному-то Эри не дерзила! Ножами в него не кидалась, не вызывала на поединки, не валяла в пыли… Друзья ли они вообще? Или родители строят на них далеко идущие планы?