Феечка в драконьей академии
Шрифт:
Захлопнув окно, я принялась покрывать краской стекла. И как мне сразу в голову не пришло? Два в одном: и безопасность, и целебное действие живописи. А если еще пририсовать морду дракона… Уродливую такую, с большими ноздрями и желтоватыми клыками… Вот, просто один в один! А теперь обвести в круг — и перечеркнуть! По-моему, вполне наглядно: даже тупой орк с первого взгляда сообразит, что драконов за этими окнами не слишком жалуют.
— Лобелли! — снова окрикнула меня Кайса. — Ты в порядке?
— Более чем!
— Какая-то она слишком радостная… — заволновалась Мэлина. — Может,
Про горячую ванну мне пришлось забыть, — соседки бы все равно не оставили меня в покое, да и вода уже остыла. Впрочем, пар я уже выпустила, усталость как рукой сняло, и я поняла, что готова к новым свершением.
Синий цвет теперь ассоциировался у меня со справедливостью, и платье я надела, будто знамя новых порядков. Вышла из ванной в приподнятом настроении и чрезвычайно гордая собой.
Соседки встретили меня без особого восторга, — они-то еще не знали о моих художествах. Мэлина жалась к стене у окна, чтобы никто не увидел ее с улицы, а Кайса угрюмо восседала на кровати. Точнее, сидела она скорее в кровати, — под тяжестью ее тела старый матрас прогнулся, образовав здоровенную яму, и алая напоминала рака-отшельника, что недоверчиво выглянул из панциря.
— Ну как, помылась? — ехидно поинтересовалась она.
— Нет! Зато больше никто не будет подсматривать, как моетесь вы! — я победоносно помахала кистью. — И насчет этого окна у меня тоже есть мысли. Выбирайте: лучше нарисовать скелет дракона — или просто буквами: «Пошли на…»
— Пошли к ректору, — Кайса Росси со скрипом вылезла из кровати-ловушки.
— Можно и так, — вздохнула разочарованно. — Не очень обидно, зато никто не упрекнет нас в грубости!
— Нет, Лобелли, ты не поняла, — алая перекинула через плечо ремешок виолончельного чехла. — Нас из-за тебя уже вызвали к ректору!
— В смысле… Как… — заморгала я. — Из-за какого-то рисунка?!
— Это конец! — замогильным голосом выдохнула фиолетовая и тряхнула косичками. — Нам. Всем. Крышка.
Глава 3
Стоит отдать должное феям поэзии: словом они владеют филигранно.
«Тропа порицания и похоти» — так назвала наш путь к ректору Мэлина Сальви, и я бы с радостью запечатлела это выражение в кристалле, потому что точнее выразиться было попросту невозможно.
Мы спускались по широкой мраморной лестнице в большой зал, где некогда, вероятно, проходили балы. Во всяком случае, до того, как этот замок захватили чешуйчатые монстры. Высокие сводчатые потолки, изящные барельефы на стенах, дубовые двери… С резьбой тончайшей работы, между прочим! И я бы с радостью полюбовалась ей, но сейчас нам предстояло проплыть через драконье море, — думаю, сюда стеклись все студенты до единого. Это ж какой скучной должна быть образовательная программа, если ни у кого не нашлось занятия поинтереснее, чем прийти поглазеть на трех обычных фей?!
Но хуже всего было то, что драконы молчали. Тихо расступались, не сводя с нас тяжелых липучих взглядов, и это вселяло какой-то животный страх. Если бы только была другая дорога до кабинета ректора! Точнее, она, возможно, и существовала в природе, но чтобы узнать
Передо мной мелькали одеяния всех кланов. Сплошной металл: золото, серебро, железо, медь… Даже в камне, если присмотреться, есть жизнь, — прожилки, вкрапления, отпечатки древних существ. А металлы мертвы по природе своей, равно как и драконьи сердца. Глупо верить, что если ящеры способны принимать человеческий облик, то и эмоции человеческие могут испытывать. Уж тем более, сочувствие или муки совести. И еще глупее было надеяться, что мне так легко простят выходку с краской.
Над нами нависла гроза. Крепыш-проводник, — Кайса сказала, что его зовут Бранд, — и тот слинял, вкратце обрисовав маршрут. Вероятно, не хотел попасть ректору под горячую руку. А раз его опасался даже ближайший дружок драконьего принца, то нам бы и вовсе стоило набросать завещания…
— Эй, синяя! — ворвался в мои предсмертные мысли насмешливый возглас.
Ну вот, а я только решила, что хуже и быть не может! Мало мне было этой своры, которая жаждала то ли крови, то ли размножения, то ли приколоть нас под стекло, как бабочек, так еще и серебряную занозу под ноготь принесло. Вроде принц, а самоуважение отсутствует начисто! Разве сложно было догадаться с первого раза, что ничего общего я с ним иметь не желаю?
Деррик лавировал к нам через толпу своих собратьев и, в отличие от них, выглядел, как именинник перед грудой подарков.
— Нас ждет ректор, — буркнула я, упрямо пробираясь вперед.
Хвала музам, спасительные двери северной в северную башню уже маячили на горизонте, — всего несколько шагов, и драконы останутся позади. По крайней мере, до встречи с ректором.
Однако Деррик твердо вознамерился составить нам компанию.
— Я как раз это и хотел обсудить, — он умудрился прошмыгнуть вперед и галантно распахнуть перед нами двери.
От такого жеста бедная Мэл шарахнулась к Кайсе и чуть не завалила ее вместе с виолончелью.
— Это ловушка! — лихорадочно зашептала наша впечатлительная поэтесса.
Как ни странно, на сей раз она попала в точку. Нет, никакую яму с кольями нам Деррик не приготовил, — но, выслушав его предложение, я поняла, что колышки, в сущности, не так уж плохи.
— Ректора я могу взять на себя, — серебряный поганец уселся на перила винтовой лестницы.
— Мы не планировали его убивать, — вмешалась Кайса, но вдруг осеклась, задумавшись, и добавила: — Пока.
А некоторые смертные считают, что феечки — самые миролюбивые существа из всех! Да уж, люди наивны… И не подозревают, что от музыки до убийства — один шаг. В конце концов, в фейгвардию берут не за тонкую душевную организацию, а Кайса, насколько я знаю, метит именно туда.
Впрочем, Деррика холодная жестокость алой только развеселила.
— Ого! — выдал он, изогнув бровь. — Боюсь-боюсь! Нет уж, пусть наш старина Копперброк проживет еще не одну сотню лет. Но я мог бы договориться с ним, чтобы он смягчил наказание… — Деррик с деланной сосредоточенностью осмотрел свои ногти. — Или совсем отменил…