Феечка в драконьей академии

Дашкевич Софья

Деррика разрывало на кусочки. Как во рту маленькой хрупкой феечки может поместиться столько отборного вранья?! Тарвин, Аурвир, свадьба какая-то… Либо Мэлина рехнулась, либо считает окружающих слабоумными. Она всерьез решила, что он купится на этот цирк, очнется и, бодро пританцовывая, поволочет ее к отцу за благословением? План, достойный орка. Точнее, орка, которого несколько раз от души шарахнули головой о стенку.

К счастью, Мэлина то ли замолчала, то ли ушла, а принц сосредоточил все усилия на том, чтобы проснуться. Сначала ему удалось легонько пошевелить

мизинцем на ноге, потом дрогнула коленка… А потом Деррик услышал самый мелодичный голос на свете. Ее голос. Вианы.

— Ты собираешься спать или нет? — сердито спросила она.

«В смысле?!» — удивился Деррик. — «Я же и так сплю! Подойди поближе, что ты там стоишь в другом углу? И обними уже меня поскорее!»

— Даже не знаю! — ответил Лейгард.

А вот такого удара в спину серебряный не ожидал. Она здесь с ним? Но кто пустил в палату Лея, и почему Ви укладывает его спать?

— Ну давай, еще немножко! — заканючил золотой тоном пятилетнего ребенка.

— А тебе точно не надоело?

— Ты что! Это так возбуждает!

— Прекрати сейчас же! — зашипела на него Виана. — Разбудишь Деррика!

— Ой, да брось, он все равно в отключке. Давай, тебе положено меня радовать!

Принца как током ударило. Возбуждает? Положено?! Это еще что должно означать?

— Ладно-ладно. Так, на чем мы остановились… — Ви осеклась. — Ах, да! Когда я заглянула в твои глаза, я поняла, что моя жизнь никогда не станет прежней. Они похожи на бездонные голубые озера, и мне хочется утонуть в них навеки…

— Как романтично!.. — гортанно проворковал Лейгард.

— Не перебивай! Когда ты целуешь меня, мое… Нет, я не могу это произнести вслух!

— Тогда шепни мне на ушко! Или ты стесняешься, а? — золотой тихонько рассмеялся. — Ты так покраснела…

— Ничего я не стесняюсь! — фыркнула Виана. — Вот, пожалуйста: когда ты целуешь меня, мое… Кхм… Мое лоно наполняется жидким огнем! Доволен?!

— О-о-очень! Интересно, как это работает? Я хочу проверить…

— Не смей! Пусти… Ты с ума сошел!..

Нет, с ума сошел явно не Лейгард. Если кто в этой палате и спятил окончательно, так это Деррик Сольвброк. Как он мог довериться ей… Как?! Он же вообще ничего о ней не знал! Просто увидел — и увязался, как преданная дворняжка. А она поиграла с ним, но едва игрушка сломалась, как Виана тут же переключилась на следующую. Глаза у него голубые, видите ли! И ведь не погнушалась флиртовать с ним прямо здесь, при Деррике! Это ж какой изощренной садисткой надо быть, чтобы так поступить!

Сердце дракона пронзила такая боль, что его выгнуло дугой. Его словно насадили на гигантский гарпун, а потом выдернули зазубренное острие, оставив зияющую дыру в груди. Все эмоции вспыхнули одновременно: гнев, обида, ревность, растоптанная любовь… Вспыхнули, сгорели дотла и погасли, превратившись в тот самый проклятый пепел.

И вот тогда-то, очистив разум от лишней шелухи, Деррик, наконец, открыл глаза.

Глава 21

Виана

Лобелли

— Не смей! — я отчаянно трепыхалась и барахталась, отбиваясь от сильных рук Лейгарда. — Пусти… Ты с ума сошел!..

Кто бы мог подумать, что дурацкий любовный роман не только не усыпит золотого, но еще и взбодрит похлеще фейской пыли? Да-да, этот негодяй возбудился не на шутку! Я всего-то прочла ему признания в любви книжной героини к какому-то знатному и страшно неприступному лорду, а Лей оживился, словно принял литературную дребедень на свой счет, и полез целоваться!

Ох, музы, ну зачем вы дарите вдохновение людям? Мы-то, феи, творим чистое искусство, наша живопись, поэзия, музыка, порождают магию… А смертные, возомнившие себя писателями?! Одно прикосновение музы — и на выходе триста страниц какой-то стыдобы. И кому, спрашивается, за нее отдуваться? Мне! Может, судьба у меня такая — расплачиваться за чужие грехи?

Лейгард неумолимо тянул меня к себе, прижимал все крепче и крепче, его губы, перепачканные мазью, стремительно приближались к моим… Спасти меня могло только чудо.

И оно, хвала музам, произошло.

За спиной с оглушительным грохотом рухнула ширма. Лейгард отвлекся на мгновение, но мне и этого хватило: я блохой отпрыгнула от его кровати и замахнулась пресловутой книжкой на случай, если он вздумает повторить.

Однако обороняться не потребовалось. Лей неподвижно таращился туда, где прежде возвышалась ширма. Проследив за его взглядом, я обернулась, и у меня дыхание перехватило.

— Деррик! — выпалила, не веря своему счастью.

Он был там! Живой! Почти невредимый! Бледный немного, но зато сам стоял на ногах, пусть и придерживаясь одной рукой за спинку стула. Кстати, что особенно приятно, Мэлины на стуле не было. Видимо, я и не заметила, как она вышла, — слишком увлеклась чтением вслух.

Отшвырнув книгу куда подальше, я кинулась в объятия любимого. Предвкушала, как прильну к нему всем телом, как вдохну родной запах, запущу пальцы в серебристые волосы, и слезы наворачивались на глаза. Никогда не думала, что от переизбытка любви можно умереть, но в ту секунду мне казалось, что еще немного — и меня разорвет на кусочки.

— Не приближайся, — произнес Деррик холодно.

— Что? — остановилась в шаге от него, растерянно хлопая ресницами.

— Ты слышала. Не прикасайся ко мне.

Я не понимала, что происходит, не узнавала Деррика. Он вроде выглядел, как обычно, говорил спокойно и ровно, но голос его казался каким-то чужим и отстраненным. Пугающе бесстрастным. Куда делась его нежность? Где тот принц, который звал меня замуж, баюкал, утешая после нападения орка? Почему, в конце концов, Дер смотрит на меня так, словно я омерзительнее того самого орка?!

— А ты еще хотела стать его женой! — хмыкнул Лей.

— Ну, как хотела, так и перехотела, — Деррик медленно двинулся к двери, но по пути пошатнулся.