Феерическая Академия

Юраш Кристина

Я видела медленный поворот головы короля фей, видела губы принца, намеревавшиеся поцеловать объект любви и обожания.

Кровь стыла в жилах, пока принц нежно пытался дотянуться губами до щеки Оберона, шепча такие комплименты, от которых мне резко приспичило сделать вид, что меня тут нет!

— Ты такой сладкий, — стонал принц, настаивая на взаимности. – Детка, ты меня заводишь…Заведи меня!

— Сейчас я тебя выведу, – приказал Оберон, а принца оттащили от короля влетевшие стражники.

— Можно я познаю твои прелести, — задыхался от любви принц, пытаясь вырваться из цепких

рук стражников, под тяжелый взгляд Оберона. – Твои нежные прелести!

— Если ты сейчас же не успокоишься, я познаю твой глубокий внутренний мир способом нетрадиционным, но очень неприятным! – процедил Оберон, а дверь за принцем захлопнулась. – Я вас оставлю.

— Пошел познавать прелести? – уточнила я, глядя, как король фей остановился с открытой дверью в руках. Дверь была не просто открыта. Он вырвал ее из петель, сжимая роскошную ручку в виде золотого цветка.

— Вечером я с удовольствием надаю тебе по твоим прелестям! – усмехнулся он, выходя за дверь. – Продолжайте урок!

«Он говорил про дракона! Того самого!», - перешептывались феи, встревоженно поглядывая на меня.

— Тише, мои куколки! Я так понимаю, что у нас сейчас будет много теории! О! Я не хотела говорить при Обероне, но любовные чары – это быстро и надежно! Иногда это проще чем лягушки, чудовища, роскошные платья! – усмехнулась Мелюзина, присаживаясь на роскошный стул, и закидывая нога на ногу.

— А если есть проклятие, например, завязанное на любви, то любовные чары будут считаться любовью? – спросила я, вспоминая Адель. — И вы только что говорили, как это плохо, чтобы теперь…

— Ах, куколка моя! Для снятия проклятия любовь должна быть настоящей! Так что тут чары бессильны, — отмахнулась Мелюзина, а в ее глазах горел азарт. – Я лучше полчаса расскажу, как это плохо, чтобы оставшуюся лекцию посвятить тому, как это практично! Между прочим, я большой специалист в любовной магии! Был у меня один случай… У молодого короля умерла жена при родах. Родился сын, наследник! И отец вознамерился жениться еще раз, но так, чтобы красавица не превратилась в злую мачеху для будущего короля! Ой, сколько невест было! Со всех государств съехались! И игрушки малышу дарили, и сладостями баловали!

У меня в корсете заерзал мышонок, пытаясь вылезти. Я почти забыла о нем!

— И тут отец наследника говорит о том, что выбирает не себе жены, а маму для мальчика. И решать, кто из красавиц станет его мамой, будет малыш! Представляете! Доверил мальчику такое важное решение! Ему было лет шесть! Совсем кроха! – продолжала Мелюзина, мечтательно ностальгируя. – Глупый, безмозглый мальчишка! Избалованный до безобразия! Я к нему крестницу и так, и сяк, а он ни в какую! Она и колыбельные мальчишке пела, и сказки читала, и сопли вытирала! О, как же она его ненавидела за то, что он вместо любви, просто смеялся. У меня не осталось выбора, как заколдовать малыша и наложить любовные чары на его отца! Все подумали, что мальчик сбежал, хотя на самом деле получил в подарок заколдованную игрушку. По-другому к нему было не подобраться. Король влюбился в мою крестницу без памяти и… Наследники у них, конечно же, появились, а про маленького избалованного, самовлюбленного принца никто

и не вспоминал!

Мышонок вылез из корсета, пытаясь броситься на Мелюзину, а я едва удерживала его за хвост, пытаясь снова запихнуть.

— Послушайте, а можно ли снять проклятие? – спросила я, чувствуя, как бьется маленькое мышиное сердце. — Вы говорили, что любое проклятие можно снять! А вдруг это он?

— Снять можно все, но это проклятие я делала на совесть, — улыбнулась Мелюзина. – Он не имеет права говорить о нем, а условия невыполнимые. Он должен пожертвовать собой ради матери. Понятное дело, его мамочка уже умерла, так что жертвовать не для кого. Вот так изящно было найдено решение! Но это – дела давно минувших дней. И королевства того нет уже давно на карте, и король умер, и даже его прапраправнуки давно покинули этот мир! Впрочем, я могу рассказать еще парочку замечательных историй!

— Можно выйти? – прошептала я, прижимая к груди мышонка, который притих. Мы с разрешения очутились в коридоре. Я вздохнула, понимая, что слушать старые сказки – себе дороже.

— Ну чего ты? – прошептала я, гладя серенький пушистый комочек. – Неужели это ты?

— Да нет, просто возмущен! Сколько судеб погубила Мелюзина! Та фея, Моргауза, ее ненавидела! Ой, как ненавидела! – послышался писк в моем кулачке.

— Так фея? То есть, — прищурилась я, глядя на него. – Ты понял, что я – не она?

— Конечно! Я мог узнать ее в любом обличье! Она всегда чесала мне спинку пальчиком, пока делала свои дела! – пропищал мышь. – Я – обычный говорящий мыш. Сейчас мало кого можно удивить говорящими мышами! У каждой феи есть свои помощники! Птички, мыши, кошки и собаки! И все они разговаривают!

— А я бы завела себе говорящего крокодила, — усмехнулась я, глядя на «обычного говорящего мыша». – Меня беспокоит эта тьма. Что ты еще про нее знаешь?

— Я знаю, что она опасна. Она убила много фей, — прошептал мышь. – И Моргауза знала про нее что-то важное. Она знала, как ее победить! Но ты не должна никому говорить об этом. Даже Оберону!

— Это еще почему? — удивилась я, прислушиваясь, не идет ли кто. – Мне кажется, что Оберон сам будет рад от нее избавиться…

— Я спросил ее, почему она не скажет Оберону? – пропищал мышь, — Ведь он – король фей. И он обязательно решил бы этот вопрос! Ты бы знала, как она на меня посмотрела! А потом сказала: «Нельзя, чтобы он знал об этом! Поэтому я спрятала все в мире смертных! Из них двоих неизвестно, кто лучше… Она ненавидела Оберона. И всегда повторяла, что есть за что! Поэтому и пряталась в мире людей и от него, и от тьмы!

— Думаешь, что хорошая идея попробовать найти того крестника? – неуверенно спросила я, понимая, что тайна не дает мне покоя, отдаваясь холодком в районе попы. С одной стороны – меньше знаешь – крепче спишь в объятиях мужчины. А с другой стороны, вдруг там что-то важное? Меня смущает мое проклятие, меня смущают те письма… Если я не смогла перенестись с их помощью, значит, адресатов, вероятно, больше нет…

— Скажи честно, — спросила я, двигаясь в свою комнату. – Ты знаешь, что случилось с теми девушками… Малиора, Амелия, Лионелла, Камилла, Мадлен, Амандина…