Феерия для другого раза II (Норманс)
Шрифт:
– Здорово бомбили? – не унимаюсь я.
– Знаешь, здесь не так… больше в Сент-Уане…
И верно, стало намного спокойнее… Еще разносится эхом… отдаленные бах-бабах… окно открыто, поет соловей… это вовсе не метафора… Соловей!.. не какая-нибудь пташка-воробушек… житель кустов вокруг площадки для игры в шары!..* [13] каждое лето вечерами, или если ночью вас мучает бессонница… ночь долго молчит затаившись, и вдруг вы слышите его… все липы в его распоряжении… сладкоголосый соловушка… шлет вам свои трели, как только смолкают сирены… Я слышу его… не могу встать, лежу на спине, но даже сквозь звон в ушах…
13
Возможно, что площадка для игры в шары, была расположена на улице Норвэн. В репортаже, опубликованном в газете «Франс» от 7 сентября 1945 г., Жан Прасто вспоминает о громких криках игроков
Я так хотел его услышать!
Ба-бах!
Снова падают бомбы! И опять Ба-бах!
– Ах, они опять грохочут!
– Это у тебя, милый, в твоей голове!
Лили знает меня отлично, все мои мысли, знает, что является причиной моих страхов, гулов, звонов… последствия травм, ударов… но сейчас эти звуки идут извне! Я уверен!.. вспышки где-то в стороне Mo…
– Да посмотри же, милый!
– Ты права, слишком далеко… там… красное… за заводами Рено… мне кажется…
Рено или в другом месте! Какая разница!..
– Но ты слышишь сирены? Я их слышу! Они завывают! Снова начинается!
Она соглашается…
– Тогда скажи, Лили, что мы остаемся! Хватит! Не будем спускаться!..
Я приподнимаю веки пальцами… хочу увидеть небо в отблесках пламени… все светится… желтое… желтое… светло-желтое… вибрирует воздух! Небо!.. Сакре-Кёр!.. все! Ярко-желтое!.. безумно-яркое!.. невыносимо яркое!.. и война!.. простите!.. они всё сметают на своем пути!.. Не нужно электричества… электричества… Плевать на парижскую CPDE!* [14] Комната освещена как днем… Я хочу отдохнуть… я устал… Я болен!.. действительно болен… я устал, мне необходимо отдохнуть… я действительно болен!.. болен… не буду снова вдаваться в детали!.. к тому же почти всю неделю я работал по ночам… совсем не спал… бомбежки Ренжиса…* [15] изматывающая служба, что тут скажешь!.. сейчас они об этом начисто забыли, свиньи!.. все переворачивается!.. вот шкаф, мерно раскачивается…
14
Аббревиатура CPDE – в предвоенные годы название электрической Компании в Париже.
15
Селин никогда не был военным врачом, т. е. врачом, принявшим присягу.
– Смотри, Арлетт, посмотри на шкаф! Шкаф скачет к двери… удирает! Опрокидывается! падает с грохотом!.. нет?… я не брежу, Лили, а?… он уходит?…
Мебель оживает, она движется… шагает… а стены!.. стены валятся на меня!..
– Нет… нет, Луи…
– Да!.. Да!.. Да!..
Я уверен!
Ба-бах! Вон там что-то! Очередной взрыв! Знакомые звуки войны! А это зенитки отвечают! Бу-у! Вафф! уаввв! И еще, ууууавв! Лай!
Снаружи разыгрывается новый спектакль!.. взлетают ракеты, пульсируют… ищущие лучи прожекторов… Бледные росчерки на небе… я вижу! Вижу! Я таращу глаза… огромным усилием воли удерживаю веки…
– Ты видишь, Лили? Ты-то видишь?
Надо сесть и получше все рассмотреть, я приподымаюсь, вот я уже стою, держась за Лили… пошатываясь, тащусь к окну… тому, что на Гавено,* [16] проспект Гавено… уже посветлело, да что там, светлее, чем днем!.. белый день, ослепительно-яркий!.. светящийся воздух! Небо!.. крыши… Весь Париж! В глазах темно, как если бы вас ослепили!.. ничего, кроме блеска крыш! Сверкание черепицы!.. блестящие украшения! Бриллианты!.. бомбы разрываются, как распускающиеся цветы! Красные! Красные! Гигантские гвоздики!
16
Здесь Селин ссылается на свою квартиру на улице Жирардон, изменяя названия улиц. Эта квартира выходила на две улицы: столовая и спальня г-жи Детуш – на северо-запад, на улицу Жирардон и мельницу «Галетт»; спальня Селина и кухня – на юго-восток, на сады со стороны улицы Норвэн и Сакре-Кёр
Вот, что они творят в «Пассиве»*. [17]
– Посмотри на взрывы, Лили! Посмотри скорее! Это над Рено!.. облака! Синее пламя!.. оранжевое!.. зеленое!.. и гигантские свечи зигзагом… они нащупывают цель в желтом пламени… ах, какая аравиация!.. о! о! Взрыв!.. грохот, пикируют прямо на нас!.. это гигантский моноплан, дрожащий в конвульсиях, словно одержимый! терзаемый моторами!.. почти над нами! Точно!.. он снова поднимается, от Колэнкур!.. пикирует, поднимаясь! да! на подъеме! Наперекор! моторы ревут!.. р-р-р-ры!.. вы слышите?… он скрывается из виду на Маркаде… взлетает ракета! Бомба! Хлопушка! Взрыв! Там, на Маркаде! Вы видели когда-нибудь такой жуткий взрыв, никогда ничего подобного не было!.. Он сбросил что-то…
17
В
Вжж! низкий гул по всей равнине, снизу, с Фурш, Пекер!.. нарастает, кажется, он пронизывает вас насквозь! Воющие звуки! Курс на Сакре-Кёр! Вот это махина! Гигантский самолет с огромными крыльями, белый, мертвенно-бледный на желтом фоне!.. на желтом небе! почти касается крыши… нашей крыши!.. чуть не задевает нас крылом… наш дом дрожит, вибрирует!.. Нужен был бы всемирный Потоп, чтобы заставить дрогнуть восьмиэтажное здание! Вы себе не представляете… дрожь сверху донизу!.. воздушные потоки сокрушительной силы сминают стены! А что если наш шкаф снова пустится в пляс?… я не сумасшедший!.. он отъехал к одной стене… потом к другой!.. он трещит! Он вот-вот развалится! прекрасный старинный шкаф.
– Лили, скажи, почему он трещит?… Посмотри!
Я вижу, Лили идет… раскачивается… пошатывается… ах!.. пол, прекрасный паркетный пол трясется, все барахло подпрыгивает… вот, треснуло стекло! Разлетелось на мелкие кусочки!
– Лили, у меня бред?
Следующая атака началась… от Франкёр… не меньше чем десять, даже двадцать самолетов!.. Я вам постреляю, гады! Сперва на бреющем, потом взмывают ввысь! Они изливают свой ужас… видны огоньки под крыльями… голубой огонек… фиолетовый… то над самой крышей… р-р-ры! р-р-ры!.. стрелой взмывают вверх, со свистом рассекая воздух, заставляя дома содрогаться!.. это просто ад!.. как вам объяснить?… я не могу оторваться от окна!.. дома на проспекте Гавено поднимаются вслед за самолетами!.. потрясающе! Летят следом! устремляются за ними вверх! Весь проспект!.. Все эти маленькие гостиницы бегут друг за другом!.. как во сне!.. многоэтажные здания тоже взлетают!.. поднимаются, уносятся ввысь!.. и какие дома!.. раза в четыре поболе нашего!.. желтые!.. зеленые… синие!.. и Ба-бах! В воздух! Все плывет!.. фантасмагория огней, гирляндами повисших меж звезд… звезды проглядывают сквозь желтизну неба… по небу разлилось желтое море… мельницы тоже покидают землю!.. они прощаются с кустами и травами!.. три мельницы!..* [18] я отчетливо различаю их: две!.. нет! четыре! Они раздваиваются в вышине… машут крыльями! Вращаются колеса!.. в небе!.. и каменные жернова!.. там, в небе!.. Они танцуют фарандолу!.. ба, да их шесть! Желтые… красные… охристые!.. с сиреневыми крыльями… хлопающие крылья… подмигивают нам сверху!
18
Большинство мельниц Монмартра исчезло уже в XIX столетии. Селин «увидит» их, назовет по-старому во время ночной бомбардировки. В наши дни существует только одна мельница – «Галетт», которую никогда не переносили с места. «Раде» была построена в 1925 г. на углу улиц Лёпик и Жирардон. «Танцы на открытом воздухе», «эстрада для пения», рощицы и грабовые беседки, упоминаемые в тексте, естественно, относятся к мельнице «Галетт».
Ригодон! Но они летят над садами… над пылающими и потрескивающими садами… над рощицами, беседками… над своими цоколями… над танцплощадками… над летними эстрадами…
Вой снарядов!.. которые взрываются прямо над нашей головой! В глубине ущелья Колэнкур! Им нет дела до чудовищ неба! Они брызжут на Холм, на Тетр!.. * [19] Таков их путь… так сообщает радио: они повернули на север! Север! Кале! Лондон!.. трассы пуль прочерчивают облака… зеленые, синие, оранжевые полосы… серпантин… разноцветный серпантин!.. искрящиеся завитки… Бешенство зениток!.. без конца воют сирены, не так оглушительно, как самолеты, но почти… весь горизонт в ажурных разводах, тонкие лучи прожекторов плетут изящные кружева!.. Прожектора, искры пуль!.. Ярко освещены холмы Ангьена!.. дороги, ведущие в Мант, в Медон, серебристые изгибы Сены… она вся кипит от взрывов бомб!.. Ничего себе эффект!.. И это не у меня в ушах!.. это все независимо от меня!.. Я никогда не слышал такого шума!.. этих Ба-бах!.. Я говорю Лили…
19
Колокольня Сакре-Кёр – четырехугольная башня, стоящая отдельно от основного здания церкви.
– Это не шум в ушах! Это они!..
Никогда не слышал такого грохота! Не приведи вам господь услышать подобное! Пулеметные очереди похуже, чем в 14-м… гораздо хуже!.. желтые!.. зеленые!.. сиреневые!.. мгновения, шквал музыки!.. а вот звук тонкий! Стрекочущий!.. похоже на сверчка… и… снова оглушительный грохот!.. кастаньеты, огромные, как небо!
– Господи! Я вижу, как горит где-то возле Кардине!..
Я все отчетливо различаю, да это и не мудрено!.. на улице светлее, чем днем!.. все взрывы расцветают граммофончиками лютиков! Настоящий полдень!